Опыт. Опыт работы.
У нее были счета для оплаты, а страховка жизни мамы тоже имела предел. Могут пройти месяцы, прежде чем она найдет другую работу. А учитывая, что все выпускники Колумбийского университета недавно захватили вакансии, может пройти год и даже больше. Как бы девушка не была шокирована от такого поворота событий, она не могла позволить себе глупить в создавшихся обстоятельствах. Ее была мать мертва. Отец долгие годы неизвестно где. А у нее есть обязательства.
Боже. Так вот, что значит быть взрослой. Чувствовать себя в ловушке.
Ева не была уверена, как собирается с этим справиться, но найдет способ работать здесь, пока не подыщет другое место. Девушка улыбнулась своим мыслям, как она пройдет через все и станет самым профессиональным и компетентным помощником из всех, какие были у Алека с Габриэлем.
А потом двинется дальше, с прекрасными рекомендациями и отличным опытом. Опытом, который не включает опыт в постели с генеральным директором.
У Габриэля зазвонил телефон, и он нетерпеливо поднял трубку.
— Говори, — рявкнул он, явно не настроенный на приветствия. Смесь облегчения и тревоги отразилась на лице, когда мужчина услышал, кто был на другом конце.
— Привет. Не было связи. Все в порядке? — заботливо поинтересовался он.
Ее сердце бешено подпрыгнуло. У кого не было связи? Он говорил с женщиной? Кровь застыла в жилах. Ревность ворвалась, словно жаждавшая крови армия.
Как он смел разговаривать с другой женщиной перед ней после того, как они вместе провели ночь!
«Как ты смеешь расстраиваться из-за этого, — укорила она себя. — Он такой же лжец».
— Она в норме, брат. — Габриэль прижал трубку к уху плечом и вырвал лист из блокнота. Протянул ей. — Знаю. Я был занят и не мог отправить.
«Брат» заставил ее расслабиться. Ева посмотрела на листок — пароль и инструкция как войти в компьютерную систему компании. Конечно, он не будет называть женщину «братом». Но кто эта «она», которая в норме?
Это тебя не касается, Ева.
Нет. Не касается. Но это не останавливало от желания узнать. Проклятие.
— Фейн позвонил мне, — сказал Габриэль. — Позапрошлой ночью. Должен сказать, что удивлен. У него все хорошо. Хотел сказать мне... Да, слово на улице...
Услышав не характерную для него неуверенность, Ева подняла взгляд и увидела, что он продолжал смотреть на нее.
— Нет. Сейчас не лучшее время для разговора.
Что ж. Это больно. Нет смысла отрицать. Девушка послала ему натянутую, понимающую, профессиональную улыбку и спокойно показала, что уходит.
Габриэль медленно покачал головой и указал на нее, губами произнеся: «Стой. На. Месте».
Губы сжались от его высокомерия, но она осталась.
И вела кровавую войну между желанием задушить своего бесспорно сексуального нового босса и наброситься на него.
Мышцы на спине Габриэля напряглись так, что, казалось, вот-вот порвутся. Он оторвал взгляд от изумленного и обманутого выражения лица Евы и посмотрел в окно. Тяжелые серые облака по всему небу, насколько было видно.
— Давай я позвоню позже, — сказал он Василию.
Прошлой ночью он не отправил еженедельный отчет, как делал с фанатичным рвением последние восемь недель, и это было немедленно отмечено. «Как обычно», — без особого тепла подумал Габриэль. Он чувствовал огромное облегчение от того, что Василий вышел из прикрытия. Судя по всему, невредимым, чтобы сильно переживать, что теперь окажется под пристальным наблюдением.
— Я хочу знать сейчас, почему ты не отправил его, Габриэль, — настаивал русский. Он не был тем, от кого можно запросто отмахнуться. Василий перешел на родной язык, очевидно, приглашая Габриэля тоже говорить на русском. Мур мог это сделать. Не похоже, что Ева понимала язык, но решил говорить расплывчато на английском.
Он был не готов дать Василию полный отчет, не со всем тем, что он чувствовал к Еве, и что до сих пор крутилось в его голове. Ее отец был очень умен и поймет, что что-то не так.
— Не могу, — ответил он на английском, надеясь, что Василий не будет больше настаивать.
— Видимо, кто-то рядом с тобой.
— Она.
Пауза на линии была почти смешной.
— Она? С тобой Ева? В твоем офисе?
— Да.
— Почему?
Габриэль продолжал смотреть в окно, но говорил отнюдь не о погоде, когда произнес:
— Надвигаются тучи. Тем, кто на улице, стоит поискать укрытие.
— Мои враги или твои? — немедленно потребовал Василий, без разъяснений поняв, что имел в виду Габриэль.
— В этой области.
— Стефано?
— Да.
— Ублюдок.
— Мы предполагали, что это может случиться, — напомнил ему Габриэль. — По крайней мере, теперь, когда они на горизонте, мы можем подготовиться.
— А ты? Готовишься? Поэтому ты вошел с ней в контакт?
— Да, — произнес он, чувствуя во рту вкус лжи во всей красе.
— Ты доказал, что был правильным выбором, Габриэль. Как она? Что-нибудь подозревает? — Нотка надежды услышать что-нибудь, что угодно о своей дочери, словно разрушительным снарядом ударила мужчину в солнечное сплетение.
Борясь с удушьем, он пробормотал:
— Хорошо. — Очень хорошо. — И нет.
— Дерьмо. Эти ответы меня не удовлетворяют. Позвони, когда мы сможем свободно поговорить. Мне нужны детали.
Габриэль нажал на кнопку «завершить звонок», когда на том конце повисла тишина, означая, что Василий отключился.
— Почему ты не сказал мне, кто ты? — потребовала Ева, тут же возвращаясь к прежнему разговору.
— Потому что не хотел, чтобы ты передумала, — его голос был резким, отрывистым. Что, черт побери, он будет делать, если девушка попросить засунуть эту работу в его лживую задницу?
Она оставалась такой же, жесткой и формальной. Выражение ее лица с каждой секундой становилось все более холодным и отстраненным.
— О чем именно? Работать на тебя? Или спать с тобой?
Габриэль поднялся, оттолкнул стул и обошел стол, останавливаясь перед ней.
— Все было не так, Ева...
— Правда, Габриэль? — оборвала она его. — Потому что думаю, что это было именно так. Ты думал, если представишься моим новым боссом, то я не буду с тобой спать. И ты оказался прав. Поэтому ты опустил правду, повеселился ночью и... что? Что ты ожидал сейчас? Секс за ланчем? Работу допоздна, включающую меня, распростертую на твоем столе? — Она встала: спина прямая, подбородок вздернут, самое красивое проявление гордости, когда-либо виденное Габриэлем. — Этого не произойдет. Если хочешь, чтобы я осталась, то все будет исключительно на профессиональном уровне. На время. Мы не будем обсуждать прошлую ночь, вообще не будем ее учитывать. На самом деле, я предпочитаю вообще ничего личного с тобой не обсуждать. Никогда больше.
Мельчайший надлом в ее голосе при последней фразе для Габриэля прозвучал словно пуля. Он все испортил. Ранил ее. Нарушил хрупкое доверие, с которого начинаются новые отношения. Черт.
Мужчина отступил.
— Ладно. — Нужно было успокоить ее, чтобы не сбежала. — Если ты так хочешь. Я принимаю условия. — Пока что. — Просто знай, что меньше всего я хотел причинить тебе боль. Я надеялся...
Ева подняла слегка дрожащую ладонь — знак того, как она расстроена.
— Думаю, мы уже выяснили, на что ты надеялся. А теперь, если можешь показать мой кабинет, я бы хотела обустроиться.
Допуская такую возможность сбежать, Габриэль указал на стол в другом конце кабинета.
— Это твой. Не видел смысла создавать еще один кабинет, учитывая, что на следующей неделе мы уезжаем. У тебя есть инструкция, как зарегистрироваться в системе и пароли.
Ева пересекла пространство и поставила кейс с сумочкой на стол, на котором были лишь телефон и ноутбук, и села за работу. Она выглядела очаровательно, одетая в деловом стиле. Идеальная картина профессионализма. Но Габриэль знал, что под этим скрывалось.