Сжав зубы из-за непрошенного желания, он схватил телефон, вновь начавший звонить.
Это будет длинный день.
Глава 10
— Ну, давай уже. Сколько можно тянуть?
Василий Тарасов нахмурился, пряча телефон. Он уже шесть раз задавал себе этот вопрос, с тех пор как они приехали в захудалый район Москвы. В воздухе висел сильный запах дрожжей от большого пивоваренного завода в паре кварталов от места, где в тени стояли он и его правая рука, Дмитрий, только что красноречиво выражавший свое нетерпение. Мужчины торчали в ветхом подъезде через улицу от дома, где жила нынешняя любовница Виктора Байкова. Еще одно доказательство, что этот человек был настоящей сволочью. Байков обладал более чем достаточными средствами, чтобы поселить ее в месте получше.
Он зашел в здание около двух часов назад, чтобы потрахаться раз в пару недель. Теперь пришло время ему выйти и ответить за смерть Кэтрин Джейкобс, получить то, что для него уготовили.
Око за око.
Жизнь за жизнь. В случае семьи Байкова — шесть жизней за одну жизнь Кэтрин. Необходимость, чтобы не раскрыть личность Евы.
— Максиму лучше не ошибаться в этот раз, — добавил Дмитрий, поводя плечами. — Иначе мы здесь потратим время и ресурсы.
Для Василия было утешением продолжать общение на родном языке.
— Тебе хорошо известно, что Максим редко ошибается, — заявил он, добавляя в голос толику осуждения. Грешно озвучивать сомнения в собственных способностях. В его группировке не допускались подлость и наговоры за спиной. Полностью предотвратить это было невозможно, но если Василий сам слышал такое, то тут же прекращал подобные разговоры. И гораздо резче, нежели только что. Но это был Дмитрий.
— Разумеется, знаю. Мы оба знаем, что Максу заплатили за информацию. Но разве я много прошу? Лишь раз облажаться, чтобы чуть понизить его самомнение. Всего один раз — и я буду доволен.
Тогда тебе остается только мечтать. Потому что Максим Киров не допускает осечек. Никогда. У него все под контролем. Всегда. Доминирует во всем, что делает. И над каждым, по крайней мере, Василий так слышал.
Дмитрий напрягся, когда услышал пару весело поющих пьяных мужских голосов, но невнятно, где-то в квартале отсюда. Внимание Василия было направлено вперёд. Виктор, мать его, Байков. Как Макс и говорил, парень свалил из ветхого дома любовницы через час. Разумеется, они по большей части должны были полагаться на веру и не высовываться раньше.
Вражда между семьями Тарасовых и Байковых существовала столько, сколько Василий себя помнил. Он не знал, с чего она началась, но на глазах Василия она забрала жизнь его отца — жестокое и дикое прилюдное убийство напротив хорошо известного бандитского притона. А теперь ненависть укрепилась после того, как оборвалась и жизнь Кэтрин. И хотя вина Байковых за оба убийства не доказана, Василий был уверен — возмездие близится. Что бы это ни повлекло за собой, он снова запустит колесо. Злой абсурдный круг, от которого ни одна из семей не хотела отступать.
Виктор, внук самого первого главаря их организации, обвел ленивым взглядом темную улицу, прежде чем пошевелить своей вооруженной задницей и медленно двинуться по усеянному мусором тротуару. Он прошел мимо разбитого маленького «Ситроена» времен начала девяностых, развалившегося на части «Ауди», и покачал головой, обнаружив, что парень оказался достаточно самонадеянным, чтобы ходить одному. Ни единого человека с ним. Глупо.
— Продолжай идти.
Шепот Дмитрия был едва слышен, пока они наблюдали, как их цель медленно приближалась к «Ладе» цвета дерьма и... бля-я-ять...
Вместо того чтобы достать ключи, как ожидал Василий, Виктор достал из кармана гребаный телефон. Напряжение момента прервалось вибрацией собственного телефона Василия в кармане. Дерьмо. Теперь Габриэль мог говорить? Василий достал трубку и приложил к уху.
— Да, — прошептал он. Они были достаточно далеко от Байкова, чтобы тот смог услышать, но Василий не намеревался тратить сейчас время на беседу.
— Говори, русский, на английском, пожалуйста. Я немного подзабыл его.
Василий сжал зубы, услышав голос с акцентом, не принадлежащий Габриэлю.
— Не сейчас, Фейн. — Он отключился и бросил телефон обратно в карман, но тотчас же снова почувствовал вибрацию. Рывком вытащил трубку. — Люциан, тебе больше всех должно быть известно, что когда...
— Ты готов похоронить дочь следом за матерью? — голос румына был жестким.
Ужас холодом пополз по коже Василия, потребовалось мгновение, чтобы мужчина смог взять себя в руки.
— Очевидно, не потребовалось много времени, чтобы мои личные дела достигли твоих ушей. Ты узнал о ней от кого-то из моей группировки? Или кто-то еще тебя проинформировал?
Хотя мужчина знал, что Люциан не раскроет свои источники, Василий спрашивал на случай, если информация просочилась от его людей — личность крысы будет вычислить гораздо проще. Потому что у него есть одна в организации, достаточно близкая к его дому и личным отчетам, из которых возможно узнать про Кэтрин и Еву. Его банковские отчеты содержали данные о ежемесячных депозитах на счет Кэтрин — переводы, которые, предполагалось, приходили от ее дальнего дядюшки. Было не трудно, опираясь на эту информацию, сложить картину.
— Когда ты сказал, что нуждаешься в Габриэле для какого-то дела, в котором ты не доверяешь собственным парням, я уже знал, что это что-то крупное. Копнул глубже и выяснил.
Василий удивился, что получил даже такое скупое объяснение.
— Я только что разговаривал с Габриэлем, он сказал, что Стефано зашевелился. Что ты слышал?
— То же самое. Он планирует использовать твою дочь в своих целях. Послал двух людей в Сиэтл. Одного было легко убрать. Другой — Фурио Абелла, ждет хрен знает чего, чтобы начать действовать.
Черт, он должен быть там и помочь Габриэлю.
— Фурио? Какого черта он занимается грязной работой?
— Самому интересно. Это его личное желание, что заставляет меня нервничать. Ну, не совсем нервничать. — Люциан надменно рассмеялся, словно ничто не могло заставить его сделать это. — Но ты знаешь, о чем я.
Василий чертыхнулся, проклиная свою жизнь.
— Откуда ты обо всем услышал?
— Мне начинает надоедать этот вопрос, — протянул румын скучающим голосом. — Просто радуйся, что это произошло. Я бы посоветовал вернуться в Штаты. Думаю, Габриэль не спешит делать то, что должен. Хотя, — внезапно добавил он задумчиво, — источники говорят, что, может, ему и не придется.
Василий не спускал глаз с Виктора Байкова, все еще трепавшегося по телефону, и попытался успокоить разраставшуюся внутри ярость. Как Стефано посмел нацелиться на его дочь? И что именно собирается делать Габриэль, если не убирает угрозу?
Есть две причины, почему Габриэль до сих пор не покончил со Стефано. Первая, он был лояльным человеком, а Стефано, несмотря ни на что, оставался его братом.
— Он не хочет становиться Доном, — второе мужчина произнес вслух.
— Нет, не хочет, — согласился Люциан. — Но если Габриэль умный человек, а я знаю, что это так, то ему должно быть понятно, что зря старается. Этой семьей не может управлять никто, кроме него. И чем скорее Габриэль это поймет, тем лучше для всех. О, и еще кое-что, — тон Люциана угрожающе понизился. — Если еще раз проигнорируешь меня, следующий звонок будет с соболезнованиями.
Щелчок.
Василий засунул телефон в карман. Неважно, каким могущественным мог быть человек в этом бизнесе, — а Василий без ложной скромности признавал, что является одним из сильнейших — всегда найдется кто-то сильнее. В данном случае таковым оказывался неуловимый румын, который только что словесно отшлепал его по заднице.
Даже учитывая, что тот был моложе Василия на несколько лет, которому стукнуло сорок три, подъем Люциана на вершину был быстрым и уверенным. К тому же у парня денег было больше, чем у самого Бога, что ставило его на уровень миллиардеров рядом с самим Биллом Гейтсом. И по уровню интеллекта тоже. Это объясняло, как Люциану удавалось следить за всеми многочисленными отраслями, в которые он запустил свои гребаные руки.