Однажды, в порыве необъяснимой откровенности, она по секрету сообщила Джаффи, что, возможно, беременна, но не очень беспокоится по этому поводу, потому что знает, как избавиться от этой проблемы.
Девушки вышли из клуба и пошли вдоль Вашингтон-стрит в направлении к Милк-стрит. Они прошли мимо ярких витрин с одеждой Файленсов и Джордансов, мимо роскошных мехов Фокса и магазина Раймондов, известного своими низкими ценами и нарочно сделанными орфографическими ошибками в рекламе.
— Что случилось, дорогая? — спросила Рита, когда поняла, что Джаффи никак не может начать разговор. — Тебя что-то беспокоит?
— Да, — призналась Джаффи. — Я должна… должна избавиться от ребенка. — При этом губы ее пересохли и в животе стало нехорошо. Другого выхода не было.
— Ладно, — холодно сказала Рита. — Я скажу, куда тебе пойти. Женщину зовут Лия Раис. Она то, что надо, и делает свое дело очень хорошо. Но ты должна заплатить ей пятьдесят баксов, прежде чем она прикоснется к тебе. Наличными. Впрочем, я думаю, для тебя это не проблема.
— Я достану деньги. Дай мне адрес и скажи, что делать.
— Конечно. — Рита остановилась и, достав из сумочки использованный конверт и карандаш, написала имя и адрес. — Отправляйся туда днем, часов в пять. Это что-то вроде клиники. Постучишь в дверь и скажешь, что тебя прислала Рита. Я направляла к Лии клиенток и раньше.
Она знает, что с ними не должно быть проблем. Держись уверенно и скажи, что принесла деньги с собой.
— Где она будет делать это?
— Прямо там, в своей квартире. Не бойся. Лучше пройти через это, чем мучиться всю оставшуюся жизнь, верно?
Оставалась только одна проблема — где найти пятьдесят долларов. Джаффи предвидела необходимость платить и знала, что делать, хотя последние слова Риты немного напугали ее. Она не пошла назад в клуб вместе с нею, а направилась в ресторан Фредди в Норт-Энде.
Было шесть тридцать, и в зале находилось всего около десятка посетителей.
— Мне нужен Анджел Томассо, — сказала она мужчине в черном смокинге, похоже, распорядителю. — Я была здесь с ним несколько месяцев назад. Может быть, помните меня?
— Конечно, помню, — сказал мужчина. — Такую крошку невозможно забыть. Говорят, ты внучка Дино Салиателли, это правда?
— Да.
Мужчина колебался.
— Послушай, куколка, это, конечно, не мое дело, но ради старика Дино… Не связывайся с Томассо. Он нехороший. У него ужасный характер. Зачем девушке с такой внешностью нужен этот обормот?
— Мне надо поговорить с ним, — сказала Джаффи. — Всего пару минут. Пожалуйста.
Мужчина пожал плечами:
— Он живет в двух кварталах отсюда, сразу за Портовой площадью. Может быть, застанешь его там или мать скажет, где найти его.
Джаффи пошла прямо по указанному адресу. Имя Томассо было написано рядом со звонком в квартиру на первом этаже, и Джаффи позвонила. К двери подошла старуха, одетая во все черное.
— Я хотела бы видеть Анджела.
— Он спит, приходите позже.
— Пожалуйста. Это очень важно, — попросила Джаффи.
Откуда-то изнутри послышался голос:
— Кто это, ма?
Женщина что-то проворчала, затем повернула голову:
— Девушка. Она хочет видеть тебя.
— Хорошо, иду.
Он появился позади матери в одних только брюках, без ботинок, держа в руках ремень. На обнаженной груди красовалось распятие на золотой цепочке.
— Будь я проклят. Какого черта ты здесь делаешь?
Увидев его, Джаффи вся напряглась, сжав кулаки так, что руки перестали дрожать.
— Мне надо сказать тебе кое-что. — Она старалась говорить спокойным голосом. — Это не займет много времени.
Женщина по-прежнему стояла между ними, и Анджел коснулся ее плеча:
— Иди на кухню, ма. Приготовь что-нибудь поесть.
Я поговорю с молодой леди.
— Ну, — спросил он, когда они остались одни, и прикрыл дверь в прихожую, — Чего ты хочешь?
— Пятьдесят долларов, — сказала Джаффи.
Он приподнял голову и внимательно посмотрел на нее. Затем усмехнулся:
— Пятьдесят баксов, да? Не спрашиваю зачем. Ты забеременела и хочешь избавиться от ребенка.
Джаффи испытывала такую ненависть, что с трудом сдерживалась, чтобы не броситься на него, выцарапать глаза и искусать до смерти. Но она только кивнула.
— Обойдешься, — сказал Анджел с тихим смешком. — Убирайся к черту. Я не собираюсь выручать тебя. Подумать только, внучка Дино Салиателли носит в своей духовке ублюдка, которого я ей заделал. Я доволен, ей-богу.
Он поигрывал ремнем во время разговора и теперь начал поднимать его. В дверях, которые, должно быть, вели в кухню, появилась мать Анджела. Она быстро скользнула взглядом по незнакомой девушке, потом перевела его на сына и на ремень, оценивая ситуацию, после чего, видимо, слыша весь их разговор, сказала:
— Анджел, еда готова. Гони отсюда эту шлюху. Пусть катится, откуда пришла. Я не потерплю таких девиц в своем доме.
Анджел сначала посмотрел на мать, затем на Джаффи. Рука, держащая ремень, опустилась.
— Ты слышала, что сказали? Катись отсюда, да побыстрее, пока я не передумал.
Джаффи постояла еще мгновение и пошла.
Мужчина из ресторана Фредди ждал на Портовой площади. Он видел, как Джаффи вышла из дома Томассо, пересек дорогу и пошел в ногу рядом с нею.
— Я решил, что между тобой и Томассо может произойти что-нибудь нехорошее. Поэтому пошел посмотреть, как будут развиваться события. Тебе нужна помощь?
Джаффи остановилась и повернулась к нему.
— Мне нужно пятьдесят долларов, — сказала она. — Я могу возвращать по пять долларов в неделю.
Мужчина в смокинге с галстуком-бабочкой остановился. Часы показывали чуть больше семи, и на Портовой площади было еще довольно светло. У него был ужасно глупый, но добрый вид. Он сунул руку в карман, вытащил пачку банкнот и отсчитал пять десятидолларовых бумажек:
— Вот. И не надо ничего возвращать.
Джаффи взяла деньги, наклонилась и поцеловала его.
Проходившая мимо пара остановилась и уставилась на них, но Джаффи ни на кого не обращала внимания.
— Даже не знаю, как вас благодарить.
— Ерунда. Не стоит благодарности. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего тебе деньги.
Иначе ты попросила бы их у своей матери или отца.
Ладно, я не священник. Только будь уверена, что попадешь в хорошие руки. Если не побережешься, можешь умереть.
Четырнадцатого августа, приблизительно в шесть часов пополудни по восточноевропейскому времени люди в Соединенных Штатах узнали о страшных разрушениях, причиненных двумя атомными бомбами. Японцы капитулировали, и война закончилась.
Джаффи не слышала сводок новостей, которые прерывали регулярные радиопередачи. Она сидела в кресле с жесткой спинкой в длинном узком холле Лии Райс, ожидая своей очереди на аборт. Затем она, лежа на детской кровати в комнате за кухней, на какое-то время потеряла сознание. Когда очнулась, Лия дала ей чашку крепкого, очень сладкого чая:
— Вот, вылей это и, можешь идти. Все будет в порядке.
Джаффи закашлялась, обжегшись чаем, и встала. Она не чувствовала своего тела. Ниже талии все онемело.
Казалось, ноги двигались сами по себе, независимо от ее воли.
Снаружи, в узком проулке, лежали кучи отбросов.
Откуда-то доносился невообразимый шум. Это были громкие пугающие хлопки, похожие на выстрелы. Она начала медленно сползать по стене, но усилием воли заставила себя удержаться. Если бы она упала на землю, то угодила бы в собственную блевотину, кожуру от апельсинов, кофейную гущу и картофельные очистки, валявшиеся на земле.
Неожиданно ее подхватила пара сильных рук.
— Эй, что с тобой?
Ее благодетельницей оказалась девушка, примерно одного с нею возраста, невысокого роста, худощавая, с карими глазами и светлыми вьющимися волосами.
— Мне плохо, — пробормотала Джаффи.
— Это я вижу. Перепила, что ли? — Девушка внимательно посмотрела на Джаффи и сама ответила на собственный вопрос: