Для Одри такое описание восьмилетнего ребенка прозвучало неубедительно. Если девочка в восемь лет не причиняет беспокойства своим родителям, в данном конкретном случае — отцу, то когда же она вообще начнет тормошить его? А ведь она сама, Одри, в этом возрасте только и делала, что без конца тормошила родителей. Когда ей исполнилось шестнадцать и она уже получила среднее образование, директриса школы, в которой девочка проучилась десять лет, откровенно высказала ее матери неутешительный результат своих наблюдений за ученицей Одри Эрроусмит. Никогда еще за всю историю школы ни одна мать не вызывалась из-за своей дочери на педсовет так часто, как миссис Эрроусмит. Начиная с восьмилетнего возраста Одри была настоящей сорвиголовой.
— Очень хорошо, — сдержанно сказала секретарша в ответ на описание боссом характера его дочери.
— Да, и не забывайте о нашей столовой на первом этаже, — напомнил он ей. — Той самой, где вместе с чаем завариваются все сплетни и интриги. И если вы прослышите что-нибудь о готовящемся против меня восстании, немедленно дайте мне знать об этом.
Джон захлопнул за собой дверь приемной, а Одри, оставшись наедине с кипой бумаг, которые надо было перепечатать, задумалась о том, что новый босс интриговал ее гораздо больше, чем незнакомец, которого она обслуживала по утрам в испанском ресторане.
3
Дом Джона Моррисона оказался совсем не таким, каким Одри представляла его себе. Подъезжая к нему на автомобиле Джона, она думала, что увидит роскошный особняк с вековыми стенами и толстыми коврами, которые ограждают Эллис от уличного шума, но когда машина остановилась перед главным подъездом и девушка вошла в дом, перед ней предстал очень скромный вестибюль, а позже, на втором этаже — такая же скромная комната дочки хозяина.
Наружную дверь ей открыла некая миссис Бригвилль — служанка, женщина средних лет, сообщившая, что мистер Моррисон ожидает ее вместе с дочкой в гостиной.
— Я прямая, откровенная женщина, — доверительно сказала Одри служанка, прежде чем проводить ее наверх. — На мой взгляд, мистеру Моррисону следовало бы уже давно жениться повторно. Девочке нужна мать, нужна стабильность в семье. Молодая няня Алберта — хорошая подмога ребенку, но она — временное явление. Эллис нуждается в постоянном присмотре, а не в этих ветреных подружках своего отца, которые запархивают в его жизнь, как бабочки-однодневки.
Подружки отца? — Одри задумалась. Неужели такие женщины есть в его жизни? Ей это трудно было себе представить.
Распахнув дверь в гостиную, миссис Бригвилль представила Джону и Эллис мисс Одри Эрроусмит и сказала:
— Полагаю, теперь я могу быть свободна? Я все приготовила, еду надо только подогреть.
— Только подогреть? Я справлюсь с этим, папа!
— Эллис, это Одри, моя новая секретарша. Ты будешь общаться с ней, когда я буду задерживаться на работе или уезжать в командировки.
— Добрый вечер. — Эллис улыбнулась и снова повернулась к отцу. — Но, папа, я могу сама управиться с ужином. Я знаю, что нужно делать. Поверь мне.
— Моя милая девочка, ты еще слишком мала, чтобы брать на себя ведение кухонного хозяйства, — сказал Джон. — Ведь на кухне приходится иметь дело с ножами, огнем, горячей водой… А это все небезопасно.
— Кстати, мистер Моррисон, — прервала его Одри. — Когда я была в возрасте вашей дочки, я уже кое в чем помогала маме на кухне. Надо только, чтобы действия ребенка контролировались взрослыми…
— Не сомневаюсь, что вы в восьмилетнем возрасте могли приготовить обед из трех блюд, — сказал Джон, — но ведь у Эллис не было такой суровой школы воспитания. — Он повернулся к дочери и добавил: — Одри росла с семью братьями и сестрами.
— Семь братьев и сестер! — Девочка вытаращила глаза. — Как здорово! Мне бы тоже хотелось… — Она укоризненно уставилась на отца, словно ожидая, что тот немедленно исполнит ее пожелание.
— Я уверена, что найду способ контролировать ее, мистер Моррисон, — сказала Одри и, обращаясь к Эллис, добавила: — А у вас в школе нет такого предмета, как домашнее хозяйство? Я имею в виду, может быть, вас учат, как делать выпечку и все такое прочее?
— Нет, этому нас не обучают, — ответила девочка и огорченно нахмурилась.
— Вот видите, мистер Моррисон! Значит, будет совсем не лишним, если я обучу этому Эллис.
— Называйте меня по имени. Просто Джон. И вообще, я полагаю, нам пора перейти на ты. Мы уже так давно знаем друг друга!