— Надеюсь, ты не забыл, что сегодня после обеда у твоей дочери состоится важное мероприятие? — сказала она Джону в этот же день уже на работе. — Школьный спектакль с ее участием. Думаю, она очень расстроится, если ты не придешь на него. Я специально не внесла в твой рабочий график после часа тридцати никаких встреч и совещаний… Мы должны выехать домой не позже трех, чтобы успеть переодеться.
Они приехали домой как раз в то время, которое было рассчитано Одри, и успели без спешки переодеться. Она надела темно-зеленую юбку, пушистый свитер цвета морской волны и высокие коричневые сапоги — вещи, которые ей удалось приобрести уже после того, как она стала личной секретаршей Джона. Тщательно расчесав волосы, Одри закрепила их с обеих сторон черепаховыми заколками и испытала огромное удовлетворение, когда услышала искренний комплимент мужчины:
— Ты выглядишь блестяще!
Блестяще прошел и спектакль. Эллис безукоризненно прочитала наизусть текст своей героини, а мальчики и девочки, переодевшиеся в животных и деревья, тоже прекрасно справились со своими ролями.
После представления Джон, Одри и Эллис заглянули в кафе и быстренько перекусили. Когда возвращались в такси домой, новоиспеченная актриса безостановочно тараторила обо всем подряд, и ее няня всем нутром чувствовала, что девочка испытывала глубокую радость прежде всего оттого, что на спектакль пришел отец.
Когда они добрались до дома и Эллис улеглась спать, Джон с Одри уединились на кухне, вскипятили кофе и предались воспоминаниям о прошлом. Такое вдруг пришло настроение. Одри неожиданно упомянула жену Джона. И тут же подумала о том, что он, скорее всего, не станет говорить о ней. Но Джон стал рассказывать о своей покойной жене самым подробнейшим образом, начав с того, что когда они увидели друг друга в первый раз, то сразу почувствовали взаимную симпатию.
— Но трудно сказать, — сказал он, — переросла ли в конце концов наша юношеская влюбленность в нечто большее?.. Уверяю тебя, что обычно я не утомляю знакомых подробностями о своей частной жизни, но сейчас… Одним словом, у нас закрутилось все очень быстро, и не прошло года, как Луиза забеременела. Теперь, оглядываясь назад, я задаюсь вопросом: так ли хорошо мы знали друг друга, чтобы пожениться?
— Почему тебя мучает сейчас этот вопрос?
— Она просто обезумела, когда узнала, что забеременела, — сказал Джон. — Беременность не входила в планы наших отношений, и она просто пришла в ужас оттого, что пора вечеринок в ее жизни закончилась. Ее также привели в отчаяние изменения в физических очертаниях тела. Я всегда полагал, что состояние беременности вызывает у женщин положительные эмоции.
— Вероятно, не у всех. У меня такое состояние наверняка вызвало бы положительный рефлекс. — Одри мечтательно улыбнулась. — Я представляю, как это может быть чудесно — ощущать внутри себя живой плод и ждать, когда он выйдет наружу…
— Именно таким я и предполагал твое отношение к беременности…
За окном подул ветер, и они услышали хрупкое шуршание сухих листьев.
— В тебе все еще остается что-то от девочки, и в то же время ты уже совсем взрослая девушка…
— Девочка и одновременно девушка? Что это значит? — спросила Одри и расхохоталась.
— Иными словами, ты… очень сексуальна.
Сексуальна. И очень.
И это произнес мужчина, сидящий напротив нее за столом. Так близко… Их лица разделяли всего несколько дюймов. Она закрыла глаза и слегка потянулась к нему, чтобы их губы могли слиться в трепетном поцелуе.
8
Этого момента Одри ждала много месяцев. И он, их первый поцелуй, пришел к ней, как взрыв бомбы замедленного действия. Тихий, затяжной, засасывающий… Язык Джона ласково, нежно проникал в ждущие глубины ее приоткрытого рта, а она все безумнее млела и все сильнее прижималась к нему всем телом. И вдруг их объятие прервалось, губы разъединились, он отпрянул от нее… Одри бросило в дрожь.
Как он мог остановиться? Она открыла глаза и увидела, что он не мигая смотрит на нее.
— Что? В чем дело? Что произошло? — пролепетала она.
Он осторожно прикоснулся одним пальцем к ее губам и сказал:
— Нам надо поговорить об этом.
Поговорить? Разве в такие минуты можно о чем-то говорить?
— Но зачем? — вскрикнула она. — Зачем надо говорить об этом?
Он уселся на стул и заложил руки за голову.
— Послушай. — Одри готова была расплакаться, она едва-едва сдерживала себя. — Если ты не хочешь… если я не возбуждаю тебя, тогда какой смысл?..