Мне нужно просто оказаться за его пределами. Шагнуть за ворота и бежать, куда глаза глядят, но нельзя… Хоть пару шагов сделаю. Окажусь на земле не принадлежащей этому чудовищу, и выдохну его величие из легких.
Пересекаю двор, напрочь игнорирую удивленные взгляды охраны.
Кто-то кричит мне в след, что-то спрашивает, пытается преградить дорогу, но я лишь гарчу, что выйду на 5 минут, и пока они растерянно хлопают глазами, выскакиваю за ворота и перебираю ногами, даже не задумываясь о направлении.
Иду так быстро, насколько хватает сил, и ощущение одиночества, неба чернее угля над головой и легкого прохладного ветерка, помогают шевелить ногами еще быстрее.
Через метров 200 от моей персональной «тюрьмы», слышу визг шин за спиной, хлопок двери, и с горечью осознаю, что на этом моя прогулка закончена. Шавки мужа очнулись и поспешили вернуть «пленницу», пока хозяин ошейник не затянул потуже, чтоб поняли свою оплошность.
На губы опускается чья-то теплая ладонь, и одним, очень ловким движением, я оказываюсь на крепком плече, обтянутым черной кожей.
И пискнуть не успеваю, как вмиг сижу в теплом салоне, приятно пахнущим цитрусом и хвоей.
Этот запах…
Еще не вижу, кто оббегает машину и запрыгивает на водительское место, но уже знаю, чьи глаза увижу через секунду.
И этой самой секунды не проходит, как меня дергают вперед и губы больно соприкасаются с чужими, но уже такими близкими сердцу, губами.
Этот поцелуй отдаленно на поцелуй похож.
Это какая-то сумасшедшая жажда, помешательство, безумие.
Словно мужчина, причиняющий тонкую боль, поглощает всю меня. Высасывает из меня жизнь, заполняя пустоту собой.
Нет сил оторваться. Все «нельзя», все запреты и правила, все страхи рассеиваются, насыщая тело новым, неведомым до сих пор, чувством.
Чувством, от которого катятся слёзы градом, и пробивает дрожью тело.
Чувством, которого никогда не было, но которое появилось вместе с этим мальчишкой, в моей жизни.
— С ума без тебя можно сойти… — Шепчет в губы, покрывая лицо мелкими поцелуями, словно боясь пропустить хоть один миллиметр.
Нахожу в себе силы отстранится.
Прижимаюсь щекой к теплой ладони, накрывая своей рукой, и не могу сдержать обиды.
— Мне нельзя… а теперь и тебе тоже…
С пол минуты Влад хмуро смотрит мне в глаза, шестеренки вертятся в его голове, пытаясь найти объяснение моим словам, но по взгляду вижу — не понимает.
— Я видела фото… она красивая… — Отпускаю его ладонь, и она безвольно падает мне на колени.
— Карин… это не то, что ты…
— Она подходит тебе. Это хорошо, правда… Прицепа проблем нет, и последствий не будет. Это правильно, Влад… — Слова вылетают, а сама не верю.
Хочется орать на него! Биться в истерике и просить, что бы всё не было так… Что бы всё неправда. Что бы все слова не пустые и надежды не погибали.
Но я ведь с первой секунды знала, что слова — это слова. Необдуманные, дерзкие, громкие, но просто слова.
Знала, что осознает… Что подумает и поймет — погорячился. Не вывезет… или не захочет…
Никому не нужны лишние проблемы, а проблемы такого масштаба и подавно.
Никакая страсть, никакая вспышка «любви с первого взгляда», никакая юношеская ветреность и геройство этого не стоят.
Не стоят того, что бы портить себе жизнь и рисковать ею же…
— Значит, слушай сюда! — Резко хватает меня за подбородок, заставляя смотреть не в пол, а только в его глаза. — Целую неделю за мной таскается какой-то мудак. Куда бы я не пошел — он всегда рядом. Что-то строчит в телефон, кому-то звонит, и, либо он настолько новичок, либо настолько же идиот, раз так открыто следит за мной. Муженек твой не вылезает из кабинета отца. Всё пытается без мыла в его жопу пролезть с каким-то своим «партнерством», и тот вечер, и девка та, чье имя я даже не помню — это всего лишь видимость моей «заинтересованности НЕ в тебе». Помнишь, что я сказал тебе в офисе?
— «еще рано…» — шепчу, не отрывая глаз от его уверенного взгляда.
— Как только я найду то, что уже несколько недель ищут почти 50 человек, всё изменится, а пока… что бы ты не увидела, кого бы я не обнимал — помни… каждый раз прикасаясь к другой женщине я хочу отгрызть себе руку. Каждый взгляд в чужое лицо вызывает желание выколоть себе глаза. Кому бы я не улыбался — я вижу тебя, слышишь? Я для тебя мальчишка? Пусть! Во мне играют гормоны и кровь приливает не к тому месту? Да на здоровье! Но, Карина… Я! ТЕБЯ! У НЕГО! ЗАБЕРУ!
Дыхание перехватывает от той силы, от той уверенности, которая звучит вместе с голосом.