Мы все выпрямились и усиленно заскрипели перьями. «Спать» благодаря магистру никому не хотелось — он применял весьма изощренные наказания, и ректор им не противился.
Хотя закрыть глаза и вырубиться тянуло неимоверно — сказывались последние бессонные ночи и напряжение, которое я испытывала. Из-за этого весь первый день декады тянулся бесконечно.
Но слава богам, это последнее занятие на сегодня…
— Как вы знаете, грани отвечают плоским сеткам, ребра— рядам, вершины — узлам в кристаллической решетке. Но граней не бесконечное количество — напротив, оно сильно ограничено. Если вы захотите увеличить какую-то структуру, то вам надо будет не просто раздвинуть вершины, но вырастить новые грани. И в процессе произойдет естественный отбор, часть граней будет потеряна. Ваша задача — не лишить свой кристалл симметричности. За счет чего вы сможете это сделать? Клебер-Лабоста!
— Через простейшие преобразования, — капитан нашей пятерки уже смирился, что ему будет уделено особое внимание на этом занятии и ответил вполне бодро, — вращение, отражение, переворот…
— Прекрасно. И тогда действительно даже несимметричные прежде части могут быть совмещены друг с другом…
Я бездумно записывала лекцию, понимая, что уже не в состоянии воспринять новую информацию.
Посмотрю потом.
И с облегчением вздохнула, когда отвратительный рев — шутка предыдущего ректора, которая, почему-то, затянулась — ознаменовал окончание этого дня.
Вышла из аудитории, двинулась по коридору… и тут же развернулась, чтобы не проходить через центральный холл. Потому что на пути в него стоял Вальдерей со своими дружками и что-то бурно обсуждал. А снова с ним пересечься сегодня…
Это было бы слишком.
— Каталина! — меня нагнала моя пятерка. Я приостановилась и улыбнулась друзьям — во время лекций и перерывов мы почти не общались, я была слишком погружена в свои мысли, но сечас не отказалась бы развеяться и выпить с ними по чашке чаю.
— Каталина, нам надо поговорить, — начал неуверенно Матеуш да Клебер-Лабоста, а я нахмурилась, заподозрив, что… мне не понравится, о чем со мной будут разговаривать. Внимательно посмотрела на Ану-Каролину, глянувшую на меня с вызовом, на Бернардо, который отвернулся, и только потом — на Алвейса, которого считала близким другом.
Тот ответил мне виноватым взглядом и одними губами прошептал «прости».
Я стиснула зубы и процедила:
— Я слушаю.
— Мы можем отойти в…
— Ну зачем же, — полагаю, моей ухмылкой можно было пугать детей, потому что члены моей пятерки — бывше, похоже, пятерки — вздрогнули, — Все равно это завтра станет известно всей академии. Так что можно не церемониться…
— Ну-у… Хорошо. Мы хотим предложить тебе разойтись… спокойно.
— А если я откажусь? — насмешка прорвалась сквозь злость, — Что будете делать — расходиться НЕ спокойно?
— Эва-Каталина, ты не облегчаешь нам задачу, — поморщился Матеуш.
— Ты серьезно? Я должна облегчить задачу вам? — недоуменно задрала бровь, хотя мне хотелось… плакать.
— Всегда была стервой, — не сдержалась Ана-Каролина.
— Зато у тебя есть отличный повод не считать себя виноватой в вашем решении, не так ли? — я посмотрела на нее брезгливо, как на насекомое, и девушка стушевалась. Я же не могла себе этого позволить, — Значит, вы хотите избавиться от неудобного элемента… Испугались первых же сложностей? Что же вы будете делать в большом мире, где пятерки — это самый скрепленный союз из всех возможных? Бежать при первых признаках опасности и бросать тех, кто называл вам другом, на поле боя?
Я говорила зло, отчетливо и видела, что каждое слово попадало в цель. Мои однокурсники вздрагивали и шли пятнами, все понимая, но…
Это не помешало им исключить меня.
Конечно, я могу учиться и одна — и даже выполнять упражнения — хуже, но могу. Но я ведь… так рассчитывала на их поддержку. На то, что за моей спиной есть люди… которые помогут держать рухнувшее небо.
Как же я ошибалась…
— Каталина, — Матеуш прочистил горло, — прости, но… Мы собирали нашу команду не только с позиции силы, но и с позиции величия рода. Ты же сама еще в начале первого курса обозначила такой принцип! Потому что род — это поддержка, дары, тайные знания…
— Которые никуда от меня не делись, — сказала зло.
— Но еще и помощь в распределении и дальнейшей работе, — капитан нашей пятерки был непреклонен. — И когда было предложено голосование… Каталина, прости, но я должен делать то, что лучше для большинства.