И все бы только посмеялись, если бы его не обнаружил магический патруль, а этот идиот не устроил с ними игру в догонялки.
Вердикт ректора был краток — отстранение от учебы на три оборота, штраф за то, что «опорочил честь и достоинство академии» и взятое обязательство учиться самостоятельно — чтобы потом сдать все экзамены.
Иначе прощай диплом и карьера.
Разозленные родители Артура забрали того в родной город, чуть ли не на другой конец королевства. И мы бы не переживали… если бы не Игры, в которых мы просто обязаны были участвовать.
Севаро-Мартин да Фарос только развел руками… но заявил, что можно взять временного игрока, раз уж наша пятерка один из сильнейших претендентов на победу.
И все эти дни мы рассматривали кандидатов.
— Предыдущим составом наша пятерка уже выходила на Игру… и проиграла. И за этот год может и стала хитрее и сильнее — но другие тоже. Только вот каждая пятерка, где все давно друг друга знают и где каждый жест отработан, может попасть в ловушку предсказуемости…
— Это все понятно, — нетерпеливо перебил Роша, — Конечно, рискованно что-то менять накануне Игры, но раз такой случай, то, взяв любого сильного и опытного мага, мы можем вырваться вперед. Сильного и опытного, понимаешь? С чего ты решил, что да Феррейра-Ильяву… тьфу, она же теперь как-то по другому должна именоваться… короче, Каталина окажется именно такой?
— Эва.
— Что «Эва»? — не понял Роша.
— Она бесится когда её так называют — значит будем называть так, — усмехнулся лениво и парни почти синхронно закатили глаза.
— Ладно, а теперь серьезно, — я понизил голос. — Эта девчонка уникальна… как маг. Я уж не говорю про ее изворотливость, умение держать себя в руках и упертость — вы это и так все знаете. Но она еще на первом курсе могла дать отпор почти любому старшекурснику…
— То есть тебе? — усмехнулся Мигель.
— Даже если… я не самый слабый из нас, не так ли? — ответил такой же насмешкой. — У нее сумасшедший уровень и умение концентрировать осколки. А еще множество секретов, переданных семьей. К тому же, только она сумеет перетянуть на себя внимание и заставит наших соперников рассуждать, не сошли ли мы с ума… что даст нам фору.
— И все-таки у меня ощущение, что ты просто втягиваешь нас в какие-то свои игрища, — нахмурился Роша
— А я в этом точно уверен, — Мигель подмигнул.
— Почему ты вообще решил, что это разрешено? Она с младшего курса — а Игра ведется между старшими? — Жоакин всегда был самым осторожным и рассудительным из нашей компании. И самым скромным. Я вообще порой удивлялся, как он нас терпит, но его умение уравновешивать вспыльчивость Роша, саркастичность Мигеля и бесцеремонность Артура я оценил.
Особенно, когда стал капитаном этих парней.
— Я изучал правила, — ответил спокойно, — В случае, подобном нашему, допускается использование студентов младших курсов.
— Если пятерка не возражает, — поджал губы Роша.
— Как капитан я имею право взять её.
— Попробовать, но не утвердить!
— Я лишь включил её в тройку «финалистов» из кандидатов, — сказал примирительно. — Вы сами посмотрите на нее в деле и увидите, на что она способна.
Почему-то я был уверен в Эве-Каталине.
Может потому, что видел в ней то же, что и в себе… Злость на обстоятельства. Гордость. Желание взять реванш у судьбы и… доказать всем и каждому, что она справляется.
И даже лучше, чем раньше.
Я поймал себя на мысли, что её хочется… защитить. От того, что произошло, и что могло бы сломать другого.
Но я постарался отбросить ненужные мне переживания.
Каждый в этом мире выживает как может. И девчонка оказалась не в худших условиях выживания — к тому же обладает нужными качествами, чтобы выбраться из ямы. Ну и я уже сделал все, что мог…на самом деле даже больше, чем остальные. Если она не отступит — а она не отступит, потому что вчера я увидел по её глазам, насколько ей хочется щелкнуть по носу недоброжелателей и из отверженной превратиться в единственную малолетнюю участницу Игр — то сумеет продвинуться гораздо дальше, чем если бы она стала тем, кем её пытаются сделать.
Запуганным и ни на что не годным молчаливым существом.
Я вернулся в общежитие вечером, намереваясь лечь спать и надеясь, что не застану у себя под дверью какую-нибудь красотку, чьи имена и лица давно уже слились у меня в одно.
Но вместо этого столкнулся с Хайме-Андресом… мы жили в одном крыле, хорошо хоть на разных этажах, и нередко пересекались на многочисленных лестницах.
Обычно он говорил мне какую-то гадость, я отвечал ему тем же — и на этом наше общение заканчивалось.