Шон закатывает глаза и издает рвотный звук.
— Класика.
— Так любезно, дорогая. Спасибо.
Затем он поворачивается к Шону.
— Скажешь ей хоть что— то, что расстроит ее, и я уничтожу тебя. Обсуждения не будет. Ты понимаешь о чем я?
Шон снова моргает.
— Думаю, он понимает, — говорю я.
Эван исчезает в квартире, а я вздыхаю.
— Моя мать привела тебя сюда под ложным предлогом, за что я приношу свои извинения. Но выслушай меня сейчас и не ошибись, Шон. Я не хочу тебя видеть. Я не хочу ничего от тебя слышать. И я определенно не нуждаюсь в спасении.
— Сэди…
— Мне было одиноко, и я думала, что ты в моей жизни все исправишь. Что я буду чувствовать себя более компетентной и опытной или что— то в этом роде. Как будто моей карьеры, интересов и друзей было недостаточно. Трудно поверить в любовь, когда она постоянно проходит мимо тебя. По— моему, я запаниковала, когда приблизилась к тридцати. У меня в голове возник образ того, что будет в моей жизни сейчас. Но с этим покончено. Правда в том, что то, что я была с тобой, заставляло меня чувствовать себя еще более одинокой, чем когда— либо. Постоянная потребность сдерживать себя, подвергать себя цензуре, чтобы я не была слишком странной, или слишком чем— то большим для тебя. Чтобы я не была собой и не смущала тебя. Вот в чем правда. Это был запутанный и дерьмовый цикл, в который можно было попасть, и я покончила с этим. А теперь что касается другого вопроса. — Я достаю из сумочки мобильник и набираю номер матери.
— Сэди. — Она улыбается. Я слышу это в ее голосе. А тем временем моя кровь буквально кипит. Сильно, черт возьми.
— Слушай меня внимательно и не перебивай, мама. Я счастлива с ним. Эван заставляет меня быть счастливой. Ты понимаешь, насколько это важно для меня?
— Но, дорогая…
— Слушай. Просто послушай меня хоть раз, ладно, пожалуйста? Это не потому, что мне приходится изолироваться, я испытываю стресс и боюсь вируса. Это потому, что он хороший человек, и он хорош для меня. Он принимает меня такой, какая я есть. Все мои неуверенности, причуды и все такое прочее. — Я делаю вдох и медленно выдыхаю. — Значит так, ты удалишь номер Шона со своего сотового и больше никогда не будешь заниматься подобными вещами. Я серьезно. Ты причинила мне боль и смутила меня, а также унизила Шона. Ты пойдешь, сядешь и долго подумаешь о том, какие отношения ты хочешь иметь со мной. Я позвоню тебе через пару дней, когда остыну. Пожалуйста, не звони мне в это время, если это не срочно.
Затем я вешаю трубку.
Брови Шона поползли вверх практически достигая линии волос.
— Я сделала свой выбор и ни о чем не жалею. Я не хочу, чтобы ты был в моей жизни в любом случае, в любой форме.
— Но?
— Конец! — Я практически визжу.
Он долго смотрит на меня, прежде чем он закрывает свои глаза. Я думаю, что он, наконец, может мне поверить.
— Я так думаю, теперь мы понимаем друг друга?
Он кивает.
— Отлично. Возьми свою гребаную корзину и иди. Наконец— то, впервые за то время, что мы знаем друг друга, он тоже слушает. Он хватает корзину и идет к лифту. Как только он уходит, меня охватывает волна усталости. Мгновение спустя Эван приоткрывает входную дверь и выглядывает наружу.
— Безопасно выходить?
— Для тебя? Да.
Выражение его лица наполнено состраданием, и гордостью.
— Ты надрала ему задницу, детка. Напомни мне никогда не открывать твою плохую сторону.
Я улыбаюсь, но мои плечи опускаются.
— Я знаю, ты сказал, что ты хочешь сократить дитанцию, но мы можем просто посидеть на балконе и расслабиться с выпивкой? Поговорить о тайнах вселенной?
Его соответствующая улыбка мечтательна.
— Все, что ты хочешь. Я здесь ради тебя.
ГЛАВА 14
КАРАНТИН: ДЕНЬ 14
СЭДИ
Уже без четверти восемь, когда я стучу в его дверь в штанах для йоги и обтягивающей белой футболке. Эван открывает ее примерно через две секунды.
О, этот огонь в его глазах. И, малыш, я готова сгореть. Сначала он осматривает меня, от пушистых носков на моих ногах до грязного пучка в моих волосах. Затем он замечает все разнообразное дерьмо, окружающее меня.
Пара коробок. Мой багаж, вещи.
— Что происходит? — он спрашивает. — Мне показалось, я слышал здесь шум
— Ладно, если мы все делаем правильно, то вот как все будет. Готов?