— Так, все, Насть, отставить сомнения и страхи! Тут тебе точно помогут и никогда не откажут, — твердо и со спокойной улыбкой заявил Андрей так, чтоб и сомнения не осталось. — Тем более наш же баг с этим оборудованием!
— Ну, не совсем, гарантия-то окончилась… — вздохнула девушка, но хоть улыбнулась.
Черт! Он помнил, какими девчонки все чувствительными и ранимыми были, как беременными ходили! И мог представить, как Настю измочалило все это…
— Эй, это я тебе холодильник продал, который сгорел через неделю после окончания гарантии. Ни фига, я с себя ответственность за это не снимаю, и не надо меня выгораживать. Раз продал фуфло, то и отвечать должен. Завтра привезем новый. А ты выдохни хоть немного. Расслабься, — понимал, что это чушью может звучать. Как в такой ситуации расслабиться? Дебилизм… — Тебе хоть есть, кому помочь, Насть? Просто, по-житейски, продукты, если что, купить? — вроде и неловко о таком спрашивать, но глядя на ее живот, не удержался.
Срок приличный, а ее родня в другом городе, знал это давно.
Настя еще больше смутилась.
— Есть, Андрей, — отозвалась быстро. Так быстро, что он не поверил. — Мне Маргарита Владимировна, мама Паши, помогает время от времени. Забегает раз в неделю, звонит постоянно… Ей самой очень стыдно, что он… даже не звонил месяц, — Настя отошла, с очередным тяжелым вздохом, потерев свой живот. — Да и я… Не умираю же, и не лежачая. Это нормально, физиологическое состояние! И подруги поддерживают, — аж слишком бодрым голосом заявила ему, так и не повернувшись лицом. — Так что, не волнуйся. Я справлюсь, мне раскисать нельзя, мне про дочку подумать сейчас прежде всего нужно. А тебе спасибо большое, Андрей! Что так… по-человечески… — вот тут Настя посмотрела на него через плечо.
И от чувства благодарности, затопившего ее взгляд, ему и тепло, и неловко почему-то. И за весь род мужской в то же время стыдно из-за одного, оказавшегося то ли козлом, то ли бараном…
— Насть, за это не благодари. По-другому и быть не могло. И… Знаешь, у тебя телефон мой есть. Если хоть что-то надо будет, хоть и хлеба купить, или поболтать просто приспичит, — звони! Поняла? Звони, не раздумывая! — все с той же горячностью, каким-то новым желанием восстановить мировую справедливость хоть по отношению к одному человечку… Ну, или к двум, в проекте, твердо велел ей Андрей. — Мы — друзья. И не сомневайся в этом!
— Спасибо!.. — она снова отвернулась, пряча новую волну слез.
— А завтра жди оборудование, все быстро привезут и подключат! — решив не смущать ее еще больше, Андрей тоже отвернулся. Вроде как в окно посмотрел. — Ты на машине? Сама доберешься? — сомневаясь, что ей может быть комфортно на таком сроке за рулем, уточнил на всякий случай. — Могу подбросить…
— Не надо, я справлюсь, — кажется, она улыбнулась. Но хоть плакать перестала, и то дело. — Спасибо, Андрей!
— Хорошо. Но помни, что тебе есть, кому помочь, если нужно, — повторил, уже наблюдая, как Настя выходит из кабинета.
Глава 2
Она ждала каждое утро, как избавление какое-то.
Ночами было сложнее всего, набрасывались на разум, терзали горькие мысли, страхи, неуверенность. Обида вперемешку с непониманием…
Да, так и не сумела понять и принять поступок того, кого уже и мужем не считала… Надо бы подать на развод, дойти-таки до суда, а то и свекрови, и Андрею, вон, успела заявила, а у самой все никак времени не находилось. Но Настя твердое решение приняла! Только бы время где-то найти дополнительное, совсем замоталась сейчас…
Хотя и родные, и подруги уговаривали не торопиться. Убеждали, что ребенку отец нужен все равно, и родной обязательно, потому что никакой другой мужик чужого ребенка, как своего, никогда не примет… А Насте на что рассчитывать, если разведёнкой будет? Да еще и с ребенком… Одной тяжелее жизнь устраивать.
А Паша… Ну кто знает? Может, ударила дурь в голову, перебесится, придет еще, ведь жизнь за плечами немалая, да и общего сколько всего… Такое нередко с мужиками бывало, а она мудрее должна быть.
Настя же слушала этих советчиков и все больше в ступор впадала. Вот о чем она сейчас меньше всего думала, так это о том, чтоб еще какого-то мужчину искать! И сама свою жизнь устроит, и дочь на ноги поставит. Руки-ноги и голова, главное, на месте. Разберется, эти пару месяцев лишь бы выгрести.
Но Пашу… Нет, не могла простить. Зачем ей рядом человек, который в самую сложную, в самую тяжелую минуту развернется и уйдет?!
И кольцо обручальное сняла, спрятав. Не собиралась его символ носить!