Я скинула его руки и размазала по лицу слезы.
— А ты счастлив?
— Очень, — перебил Олег, как всегда, весело. — Самосвал ломается один раз, зато это самосвал: крутой проект, дом с бассейном, сумасшедшая собака, новая жена, ребёнок — а ты, как хочешь, так и выгребай! Но я умею плавать… Мила, ну, улыбнись ты… Тебе-то всего лишь родственникам пул-пати устроить надо. С учётом, что бассейном будет пользоваться только Агата, это вообще фигня.
— Мы говорим о ребёнке!
— А что о нем говорить? Это только через девять месяцев. Да и потом он заговорит не раньше года. У меня брат вообще в два с половиной рот открыл из-за двух языков.
— Ты хочешь ребёнка? — перебила я, из последних сил сдерживая новый поток слез.
— Я хочу все. Все, что даёт судьба. Я ни от чего не отказываюсь. Но если ты не хочешь, я пойму… И подожду, когда захочешь…
— Я боюсь…
Олег рассмеялся:
— Да ты всего боишься, Чучундра! Но нужно по чуть-чуть становиться взрослой. По маленьким шажкам.
— Это не шажок. Это в омут с головой.
— Я сказал — надо. Я не сказал, что у нас все по-книжке. У нас все не так, как надо. Но оно есть, Мила. Вон, Агата, в тебя верит. И будет повод выгнать ее из кровати на пол. Скажем, на четверых места нет… Мила, ну… У нас ведь все получится. Неужто не веришь?
— Верю. Но мне страшно.
— Мне тоже.
Он снова притянул меня к себе, и я смогла обнять его за шею — мокрую.
— Мальчикам не разрешают признаваться в страхе, поэтому мы молча его осознаём и бодримся с ним. Я со всем справлюсь. Ты в меня веришь?
Я кивнула — продолбила ему плечо носом, точно дятел клювом. Сильное плечо. Я в него верила.
— Только не спрашивай меня больше про скатерти. Я ни черта в декоре не смыслю. Мне б пожрать вкусно. Остальное не важно. Ну совсем не важно, ты понимаешь?
Его рука скользнула по плечу вниз и остановилась на животе — не пустом.
— Тут я тебе, тем более, не смогу помочь. Все сама. Все девять месяцев. Потом я постараюсь впрячься… Но я ничего не обещаю. Сама видишь, какая у меня сумасшедшая работа. И собака, собака тоже сумасшедшая!
И Олег скинул слюнявую морду с моих коленей.
— Ты должна научиться вести себя прилично, поняла? Никакой тренер тебе не поможет, если ты сама не захочешь исправиться. Согласна? Ты теперь не единственный ребёнок в семье, так что баловать тебя тут никто не собирается. Заруби это себе на носу!
И Олег постучал указательным пальцем по чёрному блестящему носу.
— Мила, иди спать. Я постараюсь скоро прийти. Я действительно стараюсь работать быстрее, но у меня не получается… Я не такой умный, как некоторые про меня думают. От меня ждут чуда, но я не волшебник.
Ты волшебник, Олег, ты просто этого не знаешь. У тебя, конечно, есть недостатки: ты одеваться не умеешь. Но и я в Лолиных шмотках выгляжу полной дурой, но половина из них подойдёт мне в этом году куда лучше специальной одежды для беременных.
Если бы ты ещё смог сотворить второе чудо с моим организмом и заставить меня не сползать по утрам с кровати, но это даже волшебнику с палочкой не по силам… А ты всего лишь волшебник с поводком. Я так и сказала маме.
— Ты говорила, что с такой собакой нормальный мужик ко мне на пушечный выстрел не подойдёт, так нормальный мне и не нужен. У меня теперь есть волшебный.
Но больше я ей ничего не сказала. Олег решил совместить приятное с полезным. Только матери своей сказал, чтобы купила билеты на сентябрь. Типа, уже не сезон ни свадебный, ни отпускной. И живот будет ещё не так заметен. Но только это сюрприз. Бабушке он хочет сказать сам.
Так мы и сделали. Забирали ее из больницы вдвоём. Втроём. Нет, вчетвером, конечно — и на «красном раке», о продаже которого пока не договорились, так что за рулём была я. И бабушку Риту посадили вперед, а то бы ее зализало хвостатое чудовище. Кресло кое-как склеили и спрятали в чехол. Лола была права — сработало. Хотя бы на пока.
Я чувствовала испытующий взгляд, который очень волновался за внука.
— Бабуль, доктор сказал, что у тебя с сердцем теперь все впорядке, как новенькое. Так что ты не думай глупости повторять, что тебе б до свадьбы моей дожить… До неё ты уже дожила. Тебе ещё правнуков читать научить надо будет…
Повисло молчание. Тишину нарушало только тиканье поворотника…
— Только никому, ладно? Это наш сюрприз.
— Даже мать не знает?
Бабушка как-то совершенно спокойно отреагировала на новость Олега.
— Про свадьбу в сентябре знает. Про то, что станет наконец бабушкой, пока нет. Мы тебе первой сообщили.
Какой хороший внучек. Знает, как надо с бабушками себя вести. И с девушками тоже. И с собаками… Чего он только не знает… Меня не знает, но почему-то совершенно не боится узнать.