— Камеры показывают время точно?
— Точно, я проверял.
— А свидетели? Может, выстрел был на самом деле в два часа тридцать семь минут. Идти всего три минуты. А если бежать?
— Теоретически Мельников успевал совершить преступление… Да и шел он не в том направлении. Его дом находился на северной стороне, там свой выход с парковки. А он за Лужиным пошел. С папкой, в которой мог находиться пистолет… А папку еще нужно открыть, достать пистолет… Пакет опять же на руку натянуть… Тремя минутами не обойтись.
— Сначала Лужин появился, потом Мельников.
— Да.
— И у одного свое машиноместо, и у другого?
— Точно.
— Может, они знакомы? Или дома по соседству, и машины…
— А может, и работают вместе, — пожал плечами Макар. — Из одного места домой возвращались, каждый на своей машине…
— Ты не выяснял?
— Не хотел Мельникова трогать.
— А жену Лужина?… У него есть жена?…
— У него есть вдова, а у вдовы есть горе. Пусть ею Ситников занимается. А я другую женщину нашел, — сказал Макар.
— Наконец-то! — усмехнулась Славина.
— Она видела убийцу.
— Ну да!
— Возможно, Мельникова и видела.
— Возможно.
— Он шел с поднятым воротником, лицо в нем прятал. По времени совпадает.
— А в чем не совпадает?
— В подъезд своего дома Мельников заходил с опущенным воротником. Взволнованный, напуганный, но с папкой в руке.
А тот человек шел без папки, во всяком случае Малюгина не видела… Или не заметила, если он папку под мышкой держал, под левой рукой.
— А ушел куда?
— Тоже интересно. Там газон между подъездами четырнадцатого дома, тропинка между кустами, он в этих кустах и потерялся. Малюгина не видела, куда он повернул и куда делся. Он, конечно, мог повернуть ко второму подъезду, но тогда он подошел бы к дверям под углом, а Мельников шел прямо, по кустам не шарился.
— А Малюгина за этим, с поднятым воротником, не пошла?
— Малюгина домой пошла, собачка у нее расстройством желудка страдает.
— Значит, она не могла видеть, как мужчина с поднятым воротником вышел из кустов, сделал крюк и зашел в подъезд. Он должен был сделать крюк, я правильно понимаю?
— Чтобы зайти в подъезд под прямым углом, да, должен был… Кстати, Малюгина сообщила приметы преступника, — усмехнулся Макар.
— С этого и надо было начинать.
— Ну!
— Высокий, красивый… Твоя задача… — Макар нарочно сделал паузу.
— Моя задача?
— Провести опознание… Мы возьмем Мельникова, а ты скажешь, красивый он или нет. Если красивый, значит, он! — улыбнулся Капитонов.
— А сам не можешь?
— Я разбираюсь только в красивых женщинах. Тебя могу опознать в любое время дня и ночи.
— Днем разрешаю, ночью — нет.
— А если я ревную тебя круглосуточно? Утром, днем и вечером. Но с перерывом на обед. И на утренний сон… Мне бы сейчас поспать часок.
— С кем? — лукаво повела бровью Марина.
— Я так рад, что тебя интересует этот вопрос.
— Попробуй с Мельниковым… Давай, ноги в руки — и за ним.
— Я же говорю, мне бы поспать часок. А у тебя так уютно…
— И напарника своего возьми!
— Спасибо, но я сам.
— Это приказ!.. Берешь Ворошилова, сажаешь его за руль и проводишь профилактическую беседу.
— Неужели профилактика сердечных заболеваний?
— Профилактика дорожных происшествий. Лекция на тему недопустимости вождения в нетрезвом виде.
— Поверь, это не так интересно!
— Капитонов! — Славина грозно сдвинула брови.
А ведь она могла разозлиться и выговор влепить с записью в личном деле.
— Я больше не буду, — совершенно серьезно повинился Макар.
Паясничать не стал, повернулся и вышел из кабинета. А в холле два лейтенанта — он и она. Молодые, красивые. Смотрят друг на друга и ручки друг к другу тянут, но никак прикоснуться не могут.
— Товарищ майор!.. — Ворошилов с трудом оторвал взгляд от своей новой подружки.
— Здравия желаю! — улыбнулась та, с интересом глядя на Капитонова.
— Как настроение?… — и Макар улыбнулся ей, как будто собирался подмигнуть, но взгляд при этом остался начальственно серьезным.
— Оксана… То есть лейтенант Терентьева.
— Рабочий день уже начался, лейтенант Оксана?