М-да… Весело тут у них…
Барт, видимо заметив, что она рассматривает витражи, небрежно обронил:
— Не обращай внимания! Эти времена давно прошли, благодаря Великой Магии. Для нас ваши лихие девяностые тоже не прошли даром. Когда ваш мир сплавил нашему своих распоясавшихся монстров, всем чародеям пришлось немало потрудиться. Как ты видишь из этих картинок, рыцари тоже постарались.
Когда у нас появились ваши чудовища, это было ещё полбеды, но когда они начали скрещиваться с нашими… Потребовались десятилетия, чтобы истребить всю нечисть с лица земли.
— Ты хочешь сказать, что наконец-то Добро победило Зло? — усмехнувшись, спросила у него Мария.
— Не говори глупостей! Это в принципе невозможно. Зато сейчас в Обломках остались только наши, местные монстры. Это тоже их дом. Ведь наш мир — пристанище всего сверхъестественного, таинственного и колдовского. Так что нам хватало своего дерьма, а пришлось разгребать ещё и чужое!
Неожиданно ей в ноги уткнулось что-то твёрдое. Мария опустила голову и увидела рядом с собой собаку. Это сначала она подумала, что это обыкновенный пёс. А когда через некоторое время собачка выбежала на свет…
Пронзительный визг прорезал старинные стены замка. Барт тотчас подскочил к ней и довольно грубо сгрёб её в охапку, зажав ей рот ладонью. Крик прекратился, и только тогда Мария поняла, что вопила она сама.
— Ты с ума сошла? Сейчас сюда сбежится куча народу! — прошипел сквозь зубы колдун.
Но Марию даже не возмутила его бесцеремонность: она рассматривала диковинного зверя, которого сначала приняла за собаку. Ростом с добермана, светло-рыжая шерсть… а вот и нет, никакая это не шерсть. Тело зверя, так напоминающего очертаниями собаку, покрывало оперение! А почти собачья с виду морда заканчивалась каким-то наростом, очень напоминающим клюв утконоса, только острый. Хвост и лапы больше походили на кошачьи.
— Если ты при виде Баскоя так орёшь, что же будет дальше? — возмутился Барт.
— Так я же приняла его за пса! — возразила ему Мария, не сводя глаз с ластившегося к ней зверя. Его поведение действительно ничем не отличалось от собачьего.
— А это и есть домашний питомец и любимец, почти пёс. Вернее, только наполовину. Как-то один залётный грифон воспылал любовью к борзой герцога. Плод этой любви стоит перед тобой. Верно Баской? Плут ты эдакий! — последние слова предназначались уже к грифопсу. Барт ласково гладил его по странной голове, а зверь лишь млел от удовольствия.
— Вообще-то я люблю собак, — почему-то неуверенно отозвалась она.
— Значит, и его полюбишь. Пошли, вдруг тебя кто-то услышал.
Они пришли в небольшую комнату, которая показалась ей очень уютной, но холодной. Она окинула взглядом помещение в поисках каких-нибудь признаков центрального отопления. Но кроме камина ничего здесь не обнаружила.
— Холодно, а что же тогда будет зимой? — растеряно спросила она Барта.
— Ты сначала до неё доживи. — По-видимому, это была шутка, так как колдун самодовольно усмехнулся и продолжил: — Я скажу прислуге, чтобы разожгли камин. Сейчас подадут ужин.
Колдун быстро удалился. А Мария осталась стаять посередине комнаты в полной растерянности. Ведь Барт, несмотря на всю его заносчивость и замашки альфа самца оставался единственным близким ей человеком в этом мире.
Она окинула взглядом стены, обитые атласной тканью, и заметила неприметную дверь. Открыв её, Мария увидела небольшую спальню с огромной высоченной кроватью с балдахином.
Прямо как в сказке принцесса на горошине! Но ей сейчас хоть арбуз туда подложи — не заметит, настолько она устала. Мария подошла к кровати и с огромным наслаждением растянулась на ней. И как только её тело расслабилось, глаза тут же закрылись, и она провалилась в глубокий сон.
Очнулась она от того, что кто-то осторожно прикасался к её лицу. Ей нежно водили по щеке кончиками пальцев. И когда они дотронулись до её губ, Мария с огромным нежеланием открыла глаза.
Дымчато-серые глаза в упор смотрели на неё. Барт лежал на боку рядом с ней и с задумчивым видом беспардонно её рассматривал.