Моя первая мысль — я так счастлива, что они живы.
Все могло обернуться гораздо хуже.
Ричард храпит, как банши, а Лейси пускает слюни ему на лоб.
И Тай…
Я оглядываюсь, медленно поднимаясь. Его нигде не видно. Я стараюсь не паниковать, смотря по сторонам.
Джунгли позади меня густо покрыты листвой, птицами и жужжащими насекомыми. Воздух настолько влажный, что мне требуется мгновение, чтобы понять, что одежда все еще мокрая от океана. Джунгли выглядят как опасное место, и под опасностью я подразумеваю насекомых и животных, с которыми я не хочу иметь ничего общего.
Я прохожу мимо ряда пальм и благоухающих цветов между джунглями и пляжем и выхожу на песок.
Святое дерьмо.
Песок ослепительно белый, вода бледно-голубая. Справа от нас земля поднимается вверх, образуя крутые скалистые утесы. Слева пляж продолжается ровной дорожкой, все дальше и дальше.
Передо мной Тай, сидящий на песке, мягкие чистые волны плещут его ноги, как будто бури никогда не было.
Он сидит ко мне спиной и смотрит на голубую лагуну, на рифы.
В сторону Атаранги.
Она все еще там! Она лежит на боку, паруса разорваны в клочья, но она не ушла на дно. Она все еще там.
Это согревает мое сердце.
Я хочу пойти и сказать что-нибудь Таю, но я думаю, что он, вероятно, все еще злится на меня, так как это в значительной степени моя вина.
Я хочу в туалет.
Я быстро оборачиваюсь и начинаю осматривать то место, где мы спали. Лейси и Ричард все еще храпят, но быстрый поиск наших сумок доказывает, что ничего не осталось сухим.
Я ищу салфетки, так как ни у кого из нас не хватило ума взять туалетную бумагу.
Кто знал, что это один из самых важных предметов?
Я направляюсь в кусты, стараясь не заходить слишком далеко, потому что немного страшно находиться на таком острове. Может, здесь и живут люди, но я не хочу, чтобы они смотрели, как я писаю. Или, может быть, тут есть какие-то сумасшедшие ящерицы, которые укусят за задницу, я не знаю.
Я сажусь на корточки и занимаюсь своими делами.…
И чувствую на себе чей-то взгляд.
Слышу дуновение воздуха.
Со стороны.
Знаете ту сцену в «Парке юрского периода», когда Роберт Малдун, сексуальный австралийский надзиратель, охотится за хищниками, и хищник резко появляется сбоку?
Ну, вот. Я только что оглянулась, и на меня смотрит пара глаз.
Долбаный козел.
Я кричу и падаю, вскакиваю на ноги, натягиваю штаны и бегу, не знаю в каком направлении, но мне все равно.
Это ведь был козел, верно? Козьи глаза такие жуткие, похож на демона!
— Дейзи? — я слышу голос Лейси.
Я бегу на голос, чуть не сбивая ее с ног, когда продираюсь сквозь кусты.
— Что случилось? — спрашивает она, широко раскрыв глаза. — Что случилось?
— Козел! — мне удается вскрикнуть.
Она хмурится.
— Козел?
— Смотрел, как я писаю!
— Что? Где?
Я пытаюсь указать, откуда пришла.
— Я не знаю, но я занималась своими делами, оглянулась, и гребаная козлиная морда смотрела на меня.
— Что ж, это хороший знак, — говорит Лейси. — Значит, здесь могут быть люди.
И все же у меня такое чувство, что она мне не верит.
— Давай вернемся в лагерь.
— В лагерь? — повторяю я. — Как будто мы уже здесь живем.
Она бросает на меня взгляд, который говорит «Да».
Ричард уже проснулся, прислонившись к пальме и потирая голову.
— Ты в порядке? — спрашивает Лейси, опускаясь на колени рядом с ним.
— У меня ужасно болит голова, — говорит он, медленно поднимая на нас глаза. — И соответствующее лицо.
Да, Ричард сейчас выглядит не лучшим образом. Он бледен, у него нет зуба, очки треснутые, под глазом расползается синяк, а верхняя губа рассечена.
— Ты выглядишь великолепно, — говорю я ему непреклонно, присаживаясь на корточки.
— Не надо шутить. Я выгляжу как Бензит.
— Я не знаю, кто это, — признаюсь я.
— Это из «Звездного пути», — говорит Лейси.
Я отрицательно качаю головой.
— Ты можешь видеть без очков? — спрашиваю я его.
— Слепой, как Сесилия.
— Это опять отсылка к «Звездному пути»?
— Это разновидность амфибии, которая живет под землей, — сообщает мне Лейси.
— Ты можешь отдать ему свои очки? — спрашиваю я ее. — Ты без своих можешь видеть.
Она замолкает, сдвинув брови.
— Нет, не могу.
— На днях я видела, что без них ты прекрасно читаешь мою книгу.
Я купила кучу книг в мягкой обложке в сувенирных магазинах аэропорта, и мне удалось упаковать некоторые вчера вечером, потому что не знала, выживет ли моя электронная книга.
Прежде чем Лейси снова начинает протестовать, я протягиваю руку и срываю очки с ее лица, надевая на себя.
Я прекрасно вижу, а это значит, что очки не для зрения.
Как я и подозревала.
— Тебе не нужны очки! — радостно кричу я. — Я так и знала!
— Это нелепо. Конечно, нужны, — непреклонно говорит Ричард.
Лейси выхватывает их обратно и надевает.
— Нужны. Может быть, тебе тоже?
— Нет, и ты это прекрасно знаешь. У тебя всегда было прекрасное зрение, и ты этим хвасталась. Потом ты закончила среднюю школу и вдруг сказала, что почти ослепла. Я всегда считала, что ты носишь их только для того, чтобы казаться умнее.
Лейси краснеет. Она качает головой и отводит взгляд.
Ричард протягивает руку.
— Дай мне.
Она качает головой еще сильнее.
— Лейси Лу, — говорит он. — Дай мне свои очки.
Она неохотно снимает их и протягивает ему. Затем Ричард снимает свои и надевает ее.
— Лейси…
— Ладно, ладно, ладно! — вдруг вскрикивает она, поднимаясь на ноги. — Очки мне не нужны, — она заключает слово «нужны» в кавычки. — Я должна их носить. Люди не будут воспринимать меня всерьез.
— Все в порядке, — говорю я ей, поднимаясь на ноги. — Я все прекрасно понимаю.
— Это не нормально, — мрачно говорит Ричард. — Как ты могла мне врать?
Ой-ой. Мне пора убираться отсюда.
Я хватаю свой вещмешок и направляюсь на пляж, чтобы начать распаковывать его и сушить вещи.
К моему полному удивлению, Тай уже в воде, плывет через лагуну к лодке.
— Тай! — кричу я ему. — Что ты делаешь?
Если он и слышит меня, то никак этого не показывает. Он просто продолжает плыть, его бронзовая спина и руки контрастируют с чистой бирюзовой водой.
Теперь, когда вода и погода спокойная, это действительно кажется прекрасным местом для купания, но я достаточно хорошо помню морскую биологию, чтобы знать, что атоллы не застрахованы от акул.
Большие белые акулы редки здесь, в южной части Тихого океана, и мы, скорее всего, найдем молотоголовых, кормилиц и рифовых акул, в целом безвредных, но это не значит, что тигровые акулы не прячутся поблизости, особенно после шторма.
— Оставь его в покое, — говорит Лейси из-за моей спины.
Я подпрыгиваю, разворачиваюсь. Она не надела очки обратно.
— Я думала, вы ссоритесь, — говорю я ей.
— Я ушла, — она пожимает плечами. — Он это переживет.
Я снова смотрю на Тая.
— Я видела, как он сидел на берегу и просто смотрел на лодку. Теперь он плывет к ней. Что он делает?
— Наверное, хочет посмотреть, не удастся ли ему что-нибудь спасти.
— Я беспокоюсь за него, — признаюсь я. — Для него эта лодка много значила.
Она внимательно смотрит на меня с минуту.
— Что? — спрашиваю я.
— Я так не думаю, — говорит она.
Я скрещиваю руки на груди, ненавидя эту игру, в которую она играет, когда что-то знает и не говорит мне прямо. Я ужасно в нее играю. Я всем всё рассказываю, хотят они это слышать или нет.
— Лейси, что происходит?
Она шевелит губами, раздумывая.
— Я не могу говорить тебе об этом, так что, пожалуйста, забудь, что я скажу. Но у Тая была сестра.