Та повернулась к Теду:
— А что ты думаешь, супермен?
Тед уставился в пол. Потом взглянул на Кремера. Улыбается, черт возьми, это плохой знак. Недаром про него говорят, что он никогда не бьет в спину, он в спину улыбается. Тед поежился. Он вынужден играть по тем правилам, которые ему предложили. А со временем он как-нибудь искупит свою вину перед Рут.
— Не скажу ничего за или против Трейси Ривс, — осторожно начал Тед. — Но меня, признаюсь, беспокоишь ты, Рут. Думаю, ты поторопилась с выводами. — Она хотела возразить, но он не дал ей этого сделать: — Лет пять назад у меня был автор. Только-только из колледжа. По сравнению с Трейси он оказался полным идиотом. Не мог написать не то что материал, а даже свою фамилию. Много раз я хотел ворваться в этот кабинет и потребовать его увольнения. Совсем как ты. Но все же не пошел. Что-то меня удержало.
Теперь я не жалею, что прислушался тогда к своему внутреннему голосу. Через два года я отправил парня на съезд Демократической партии, и он вернулся оттуда с лучшим аналитическим обзором, какие я видел, пожалуй, только в «Вашингтон пост». А до того я посылал его на конкурсы красоты и на интервью с теледивами. И когда у него не получалось, я называл его про себя болваном. Дело, оказывается, было не в нем, а во мне. По незнанию я использовал его не там, где он хорош. Это послужило мне уроком. Я понял, что нельзя смотреть на новичков свысока. Иногда к их желаниям надо прислушиваться. Главное — выяснить их интересы, тогда у них может что-то получиться. Вот и у Трейси, возможно, есть какой-нибудь талант. Просто необходимо узнать, что ее заводит.
— Это я уже узнала, — буркнула Рут. — Потому и пришла сюда.
— Извини, Рут, я не понял, — вмешался Кремер.
Она не стала повторять. Все равно уже бесполезно. Но какой-то непонятной причине Кремер уперся, хотя увольнение нерадивого сотрудника — обычное дело. Казалось бы…
Но жизненный опыт подсказывал ей, что здесь что-то нечисто. Только выяснять не стоит, лучше заткнуться и держать свое мнение при себе. Рут нравилась ее работа, так зачем навлекать на себя неприятности из-за этой идиотки. С сучкой Трейси она еще разберется, а пока нужно выйти из этого кабинета живой.
Рут улыбнулась:
— Просто я сказала, что Билл с Тедом, возможно, правы. Возможно, я недооцениваю Трейси. Возможно, в будущем из нее что-нибудь и получится.
— Вот и умница, — сказал Кремер. — Я знал, что ты, в конце концов, образумишься. У каждого из нас возникают проблемы, и выход тут один: прислушаться к мнению коллег. Тогда можно взглянуть на свою проблему объективно. Всегда заходи к дядюшке Кремеру. Он тебя поймет.
Рут встала.
«Считай, что тебе сегодня повезло. Когда есть такие друзья, то и враги не нужны».
ГЛАВА 6
Она купила бутылку шампанского, поскольку сегодня был день ее рождения. Но пила Кейт в одиночестве, потому что Тед занимался близнецами. Она его не винила. Ни к чему делать вид, что у любовника нет жены и детей. Ведь Тед этого никогда не скрывал. И надо смотреть на вещи трезво, глазами женщины, которой сегодня исполнилось двадцать восемь.
Но почему же так горько? Почему сердце ноет от боли и обиды?
«Значит, он забыл про мой день рождения. Помчался на какой-то дурацкий спортивный праздник. Значит, сыновей он любит больше, чем меня. Кто виноват?»
Кейт начала открывать бутылку, и хлопок вылетевшей пробки прозвучал в мертвой тишине квартиры особенно нелепо, даже неуместно. Шампанское пьют на шумных вечеринках. Или с любимыми. Его не тратят на одиноких женщин. Что им праздновать?
Устроившись в кресле у кофейного столика, она доверху наполнила высокий хрустальный бокал и взглянула в окно. Какого черта она сидит одна, как старая дева?
Можно сходить к ребятам в «Донахью». Нет, слишком тягостные воспоминания. Можно провести вечер с Рур. Нет. Узнав, что Рут хорошо знакома с Санди, Кейт перестала обсуждать с подругой свои любовные отношения. Рут все известно. Хватит с нее.
А слезы Кейт предпочитала лить в одиночестве. Может, позвонить бывшему любовнику, сходить в кино? А если бывший любовник неправильно ее поймет?
Нет, лучше быть одной. Кейт снова наполнила бокал. Ночь предстояла долгая.
К половине одиннадцатого душевная боль утихла. Вино несколько притупило горечь обиды. Кейт решила принять горячий душ, выпить снотворное и на этом закончить празднование.
Тут она услышала звонок. Кого это несет в такой час?
Накинув махровый халат, Кейт подошла к домофону.
— Кто там?
Ей было немного страшно. Днем Виллидж — милый уютный городок. Ночью же правила игры меняются.
— Это я, открой.
Кейт растерялась. Она ждала Теда днем, но сейчас? Он хоть понимает, что делает?
Она стояла у двери, чувствуя легкое головокружение от вина и пытаясь как-то объяснить столь крутой поворот событий.
Голос Теда вернул ее к действительности. Осознав, наконец, кто пришел, Кейт обрадовалась, и едва Тед появился на пороге, бросилась ему на шею. И заплакала.
— Я думала, ты забыл, — повторяла она, уткнувшись ему в плечо. — Я думала, тебе все равно.
Тед вынул из кармана носовой платок и вытер ей слезы, затем, словно ребенка, погладил по голове и отвел к дивану.
— Как я мог? — удивился он. — Я люблю тебя. А любимых я никогда не забываю. Тем более в их день рождения.
Но Кейт уже не могла остановиться. Слезы все текли и текли по щекам. Гордость, целый вечер не дававшая ей проявить слабость, внезапно уступила. И эти слезы многое объяснили Теду. Он понял, что очень ей нужен. Не меньше, чем жене. И детям.
Наверное, она должна прийти в ужас от того, что так неосмотрительно открыла ему свои чувства. Но Кейт испытывала только облегчение. «Я увязла с головой. Ну и плевать».
Несколько часов спустя, когда они кончили заниматься любовью и Тед уснул, она разбудила его:
— Я хотела тебя спросить…
— Сейчас? Посреди ночи?
— Да.
— О'кей, спрашивай.
— Что ты сказал Санди?
После некоторого молчания он произнес:
— Я сказал, что должен встретиться по работе с одним человеком. В Вашингтоне.
У Кейт был готов сорваться вопрос: «И Санди поверила?» Но она прикусила язык. Судьба ей улыбнулась. Тед пришел. Лучше уж так, чем никак.
Для Трейси Ривс неделя оказалась не из легких. А все началось с той дурацкой встречи в «П. Дж.».
Первым опомнился Дейл Келлер. Когда он увидел Рут, его будто громом поразило. Трейси даже не успела допить свое вино, как Дейл схватил ее за руку и потащил к выходу.
— Подожди! Я думала, мы пришли обедать.
Но Дейл, видимо, лишился аппетита. На улице он поймал такси, назвал шоферу адрес Трейси, а потом всю дорогу молчал. Романтический вечер закончился на тротуаре. Зайти к ней Дейл не пожелал.
— Не понимаю тебя! — чуть не плача воскликнула Трейси. — Прошлой ночью ты не мог от меня оторваться, а теперь ведешь себя так, словно я подцепила какую-то заразу. Что с тобой?
Если с ним что-то и случилось, он явно не хотел посвящать Трейси в свои проблемы. Дейл лишь плотнее закутался в потертую джинсовую куртку, бормоча что-то о неотложной встрече, и направился в сторону метро.
«Будь он проклят, — думала Трейси, — а вместе с ним и все мужчины».
Дальше — хуже. Зрелище, открывшееся ей в гостиной, отнюдь не способствовало поднятию настроения. Три студентки, вместе с которыми она снимала квартиру, устроили веселье. Вероятно, они пировали с обеда. По всей комнате разбросаны банки из-под пива, в серебристой фольге застыла китайская еда, купленная в забегаловке, пепельницы и грязные тарелки доверху набиты окурками.
Да-а. Уж она выцарапает им глаза, когда они соизволят вернуться.
Трейси поскорее ушла в свою комнату, островок чистоты и порядка среди ада кромешного. Выглаженная одежда аккуратно висела в шкафу. В отделении для обуви рядком стояло несколько пар сверкающих туфель. Вещи напомнили ей о том, к чему она стремится. Кем хочет стать.