Свидетели разошлись во мнениях, кто же именно нажал на курок, однако судья и присяжные в конце концов виновной признали Джоли, но лишь потому, что у нее, как и у многих, был шестизарядный револьвер, а посему они приняли решение вздернуть ее. Но Даниель догадывался, что девушку столь сурово наказали лишь потому, что удалось схватить только ее одну. А ее дружки удрали, даже не бросив ей прощальный взгляд.
Джоли снова зашевелилась на кровати, и Даниель ощутил столь знакомую ему томительную боль в паху. Она его жена, напомнил себе Даниель, у него есть все права, перед Господом и людьми, насладиться ее теплом, ее нежным телом.
Все еще во сне Джоли вздохнула, выпростала руки из-под одеяла и вытянула их над головой, слегка растопырив пальцы. От этого движения одеяло сползло, обнажив ее до пояса, и Даниель смог отчетливо увидеть ее полные груди, туго обтянутые синим ситцевым платьем. Свежее дыхание наступившего вечера долетело через распахнутое окно, отчего соски ее затвердели, четко обозначившись под одеждой.
Даниель неловко повернулся в кресле-качалке и одним прыжком выскочил из него. Несколько мучительных секунд стоял, глядя на Джоли и желая ее так, как никогда не желал Илзе, свое прекрасное дитя-жену, или даже японку Мичи, которую узнал давным-давно в Сан-Франциско. Именно Мичи научила его, как ублажить и доставить удовольствие женщине.
Даниель в замешательстве поскреб гладко выбритый подбородок загорелой мозолистой рукой, затем повернулся и вышел, оставив дверь полуприкрытой. Джоли достаточно много перенесла за один день. Она едва не угодила на виселицу, затем оказалась замужем за совершенно незнакомым человеком. Даниель не переставая думал о ней, спускаясь вниз на кухню, где налил себе полную кружку кофе, и когда смотрел в окно, как Дотер гнал коров с пастбища.
Даниель знал, что никогда не полюбит Джоли. Все, что имел, он отдал Илзе, а она забрала лучшую часть его с собой в могилу. Его новая жена совсем не походила на изящную Илзе. Джоли была выше и сильнее, у ней не было утонченного изящества. Илзе всегда напоминала Даниелю цветок, а Джоли была создана совсем для других целей - рожать на свет сильных, здоровых детей и нести тяжкое бремя работы на ферме. Вдобавок она оказалась очень неплохой кухаркой, хотя порции, которые она накладывала на тарелки, могли бы быть в несколько раз больше.
Даниель допил кофе и, поставив кружку в раковину, протянул руку и снял с крючка у двери шляпу. Затем вышел во двор проверить, вся ли работа, намеченная на сегодня, проделана должным образом. Выходя, он вновь напомнил себе, что Джоли - грабительница банка, а может, даже и убийца.
***
Когда Джоли проснулась, в комнате было темно. Ее мгновенно охватила паника, словно что-то сдавило горло. Девушка испуганно вскочила с кровати. Она едва могла дышать, сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь в ушах барабанным боем. Осторожно, стараясь не шуметь, она дотянулась до другого края кровати. Там никого не было.
Джоли вообще была одна в спальне Это открытие немного успокоило ее. Когда глаза привыкли к темноте, она добралась до лампы со стеклянным абажуром, стоявшей на ночном столике, затем от лучины зажгла ее, почти уверенная, что муж прячется где-то в тени, выжидая момента, чтобы наброситься на нее.
Но в спальне не было никаких признаков Даниеля, и хотя это успокоило Джоли, но в то же время изрядно озадачило. Ощущение того, что можно было бы назвать одиночеством, всколыхнулось где-то в глубине ее души. Может быть, она не приглянулась Даниелю? Или он считает ее опасной? А вдруг он даже запер ее на ночь в этой спальне, словно узника в тюрьме?
Снова охваченная паникой пополам с ужасом, она вскочила с постели, бросилась к двери и обеими руками ухватилась за ручку. Но та свободно повернулась, и Джоли едва не вылетела в коридор, некоторое время постояла там, просто потому, что была вольна делать это. А потом медленно спустилась вниз на кухню, решив перед сном успокоить нервы кружкой теплого молока.
К ее удивлению, несмотря на то, что часы показывали три часа ночи, в кухне горел свет.
- Даниель? - вполголоса позвала Джоли, замерев на пороге, прижимая к горлу воротник платья
Никто ей не ответил, и Джоли немного пришла в себя, подбросив в печь пару поленьев, и, подгоняемая пятнами лунного света, быстро сбегала в уборную, затем вымыла руки.
На кухне молока не оказалось, но Джоли вспомнила, что видела у колодца пятигалонную канистру, которая была опущена вниз для того, чтобы холодная вода охладила молоко. Она направилась к колодцу По пути луна ярко осветила одинокий клен, стоявший чуть поодаль Затем луна снова скрылась за облаками, но в ее неверном свете Джоли сумела разглядеть, что под деревом кто-то стоял Она наверняка знала, что это был Даниель.
Хотя Джоли искренне считала, что благоразумие - лучшая составная часть мужества, в жизни она никогда не придерживалась этого золотого правила. Вот и сейчас она стала подкрадываться ближе, тяжело дыша и прижимая ладонь к сердцу. Однажды едва не вскрикнула от ужаса, но оказалось, что это просто кошка перебежала ей дорогу. Подросшая за лето трава еще хранила дневное тепло и по ней было приятно идти.
Когда Джоли подошла к одинокому дереву на расстояние меньше ста ярдов, то обнаружила, что под его кроной находятся две огражденные, тщательно ухоженные могилы. Рядом с ними, глядя на надгробия и держа шляпу в руке, стоял Даниель Он не заметил приближения Джоли и даже не посмотрел в ее сторону.