— Будешь кофе? — предложил он. — Горячее, из термоса.
- Горячий, — на автомате поправила я, но ручки к кружке всё-таки протянула. — А еда есть?
Как бы долго я ни изводила себя диетами, жирочек на ногах и животе всё равно был. Буквально месяц назад я бросила затею похудеть и хомячила всё, что попадется мне на глаза. Морозов часто подкалывал меня по поводу лишнего веса (даже второй подбородок есть, честное слово), но с недавних пор тормошить перестал.
— Булочки и круассаны. Борщ еще есть. Мамин.
Борщ я люблю. Украинский, ядрено красный. Бабушка любит такой готовить, когда я приезжаю к ней в родной город Львов.
— А чеснок есть? — спросила я сквозь апатичный барьер.
Вообще удивительно, как Морозову удалось меня отвлечь от душевных стенаний.
— Разумеется, — Влад чему-то улыбнулся. — Я помню, что ты его обожаешь.
Нахмурила брови. А! Точно! В классе шестом я на спор съела целую головку чеснока с одним лишь ломтем белого хлеба. Это было в нашей столовой на виду у всех.
Поев, я поняла, что мне стало намного лучше. Появились силы, появилось желание кому-то что-то рассказать. Это как держать в себе долго эмоции — а потом резко отпустить и смотреть, что получается.
— Ты же была там? На мосту? — Влад смотрит на меня настороженно, пока я ем. — И видела, что с Полиной Антоновой произошло?
— Почти не видела, — честно призналась я. — Скрип, крики, наверное, оборачиваюсь — и вижу только ее волосы.
А волосы у Польки всегда были длинными. Обожала она их больше собственной жизни. Закручивала по-разному, прически там разные делала. И никакой краски.
Влад Полинку никогда за человека не считал. Когда-то давно эти двое даже встречались — самая красивая девочка и самый красивый парень в школе. И Антонова была простой глупышкой. Кроме внешнего вида ее ничего не интересовало, даже какие-то мирские увлечение.
А потом ее вроде как торкнуло. У нее появилось странное желание стать умнее, найти новые раскосые тропинки в своей жизни, поменять круг общения. И на волейбол она записалась только потому, что хотела делать что-то новое, что-то ей чуждое.
Как я ее гоняла! Ну, не люблю я типичных блондинок и всё тут. А Антонова еще майки с хорошим вырезом носила, так что на нее половина наших ребят заглядывалась.
А потом как-то так получилось, что мы стали теснее общаться, вместе ходить к одним и тем же репетиторам, посещать одинаковые концерты. Добило всё это соседние места на концерте одной моей любимой группы.
Совпадения. Одни совпадения — и вот нас уже не трое, как было изначально, а пятеро.
Как Тимур в нашу компанию затесался — не важно, но раньше он был верным другом Влада. Еще одна монетка в копилку ненависти Морозова. Я ведь у него друга детства увела.
— Поедешь к ней?
— Разумеется, — киваю я. — Но она до сих пор в коме. И… У нее какие-то проблемы с сердцем. Я никогда не расспрашивала, но может быть… — я всхлипнула.
Влад неловко обнял меня за плечи и притянул к себе. Совсем не заметила, как замерзла — а на улице было довольно холодно, — но Морозов, черт его дери, был достаточно теплым, чтобы еще согреть меня.
— Она скоро выйдет, — обещал Влад. И нахмурился: — У нее же была клиническая смерть, разве нет? И ее не откачали?
Я потрясла головой: мутная история, я всего не видела, что творилось на мосту, а Артём толком ничего не объяснял.
— Я ничего не знаю! — снова всхлипнула я. — Совсем ничего!
И это злило. Обычно всё находится под контролем, всё можно спасти и предотвратить, а тут… Если бы я знала! Ну вот зачем мы туда сунулись?! Сдался нам этот гребаный мост.
Влад обнял меня крепче. Удивительно, в тот момент, когда мне действительно нужна помощь, успокаивает меня мой враг.
— У меня игра скоро, — буднично сказал Морозов своим излюбленным вымораживающим тоном. — Если хочешь — приходи со своими дружками
Ярость — это всё, что я тогда чувствовала. Я ему открываюсь, а он издевается! Лицемерный, эгоистичный придурок.
Я била его по груди, а он не особо сопротивлялся, но удары себе смягчал. Да сделай же что-нибудь! Посмейся, уйди или ударь в ответ! Что ж ты за скотина такая, что даже больно делаешь так… ужасно?! Лучше бы подкалывал, лучше бы шутил прилюдно, чем так.
— Успокоилась? — спросил Влад, скрещивая мои руки крестцом над головой. — Истерика прошла? Стало легче?
— Угу, — кивнула я и хлюпнула носом. — Спать хочется.
Действительно, во всём теле разлилась неприятная усталость. Сейчас бы заснуть в своей комнате, уткнувшись лицом в подушку. А тут только блеклая трава, Влад и машина неподалёку.