Какое-то время девушка вроде бы даже не думает о том, что произошло. Просто едет в стареньком обшарпанном вагоне под землей, считая свое сердцебиение, напоминающее бой барабана. Затем какая-то бабулька подсаживается рядом, чтобы спросить, все ли с ней нормально.
— Милочка, ты вся красная, и смотришь в одну точку, не моргая… — объясняет пожилая женщина причину своего беспокойства, и Рита только нервно качает головой, стараясь убедить ее, что в полном порядке.
Она совершенно не в порядке.
Но отчего-то вместо паники и злости чувствует… эйфорию? Рита совсем забыла, как это радостно, когда тебя целует тот, в кого ты влюблена. И первые пару часов девушка и вправду парит на нежном теплом облаке, стараясь воскресить в памяти все: нежные, но настойчивые губы, запах треклятых сигарет, жар бархатистой кожи, неиспорченной щетиной, и сталь крепких мышц на его руках и груди. Саша обнимал ее и целовал… Говорил, что хотел бы увидеть ее обнаженной…
От осознания того, что этот недоросль позволил себе сделать, в груди разливается такой восторг, что из метро Рита практически выскакивает вприпрыжку, а с лица не сходит глупая улыбка.
«Саша поцеловал меня! И как поцеловал!.. Просто схватил и впечатал в свои губы без права на отказ!» — и пусть Рита не сомневается в том, что действительно отказала бы ему, если б он спросил разрешения перед тем, как своевольничать, ее почти детское восхищение от случившегося никуда не девается.
Пока она не переступает порог своей квартиры и не останавливается у большого напольного зеркала в холле.
Улыбка мгновенно слетает с губ.
Прямо на нее смотрит старая уродливая женщина, которую никогда бы не захотел поцеловать такой молодой и видный парень как Саша. Сейчас Рита понимает это куда яснее, чем прежде, и от осознания этого хочется скулить от отчаяния.
Стараясь увидеть хоть что-то красивое и соблазнительное в ненавистных чертах, девушка распускает свой небрежный пучок на макушке, и пепельные локоны устало падают на плечи и лопатки, слегка обрамляя овальное лицо. Нет, лучше не стало.
Решая дать себе последний шанс, Рита опускает сумочку на пол, и медленно раздевается. Если бы кто-то стал свидетелем ее безумств и спросил, зачем она это делает — девушка ответила бы, что и сама не знает. И все равно она продолжает методично откидывать в разные стороны офисную форму, стягивает белье. Сломанные туфли летят в мусорное ведро сразу же.
— Как безобразно…
Не желая больше смотреть на себя, Рита сразу проходит в ванную, в надежде успокоиться под горячими струями душа. Но вместо того, чтобы расслабиться — полчаса истошно рыдает, сидя на кафельном полу. Мокрая, жалкая, ненавистная сама себе.
— Зачем он это сделал… — это даже не вопрос, а просто выражение тоски по человеку, который никогда не посмотрел бы на такую девушку, какой Рита видела себя, будь он в своем уме.
Шум воды маскирует ее постыдные всхлипы, и, когда сил предаваться самобичеванию просто не остается, она выходит, полностью вымотанная. И эмоционально, и физически. Ведь целую прорву работы, что легла в очередной раз на ее хрупкие плечи, пока тоже не отменяли.
Но никто никогда не спросит, устала ли она. Хочет ли есть или спать. Если подумать, будучи замужем, Рита так же не купалась в ласке и заботе, и все же дома вечером тишина не давила на нее так сильно, как сейчас. Максимум, о чем мог побеспокоиться бывший муж — не помочь ли донести тяжелые сумки с едой из магазина. Ну а теперь и не для кого покупать эти самые продукты. А для себя — нет желания.
— «Рита, может, выпьем кофе?» — коверкает девушка мягкий баритон Саши. — Дурачок. Кто на ночь пьет кофе, когда тебе уже почти тридцать? Вот снотворное — другое дело.
И пара небольших круглых капсул тут же попадает в рот. Зная, что вскоре отрубится, Рита позволяет себе порассуждать о ситуации вслух:
— Может, просто переспать с ним? Пусть получит то, что хочет, и идет к черту! Он ведь желает сделать это с ненавистной директоршей, которая так и не взяла его, такого молодого и перспективного, к себе в отдел. Желает отыграться — пускай!
От мысли, что придется перешагнуть через свои психологические проблемы ради этого быстрого избавления, девушку снова бросает в слезы.
— Я не могу так… Особенно с ним…
И потом, им же еще работать вместе не известно сколько лет. Даже если это будет не роман, а просто ни к чему не обязывающий секс. Как потом решать рабочие вопросы с тем, кто видел тебя столь уязвимой, узнал о твоих слабостях?
А если он вздумает рассказать всем? Мужчины так любят размусоливать свои даже самые ничтожные победы. Нет… это исключено.
Глава 4. Часть 2.
Да благословит господь того человека, что придумал снотворное. Вот уж действительно, лучшее изобретение человечества — позволить себе совершенно безболезненно отключиться, выпасть из мира, существование в котором больше напоминает фильм с криво прописанным сценарием.
Из этого счастливого царства покоя и забвения Риту возвращает к жизни какой-то странный сигнал будильника.
С большим усилием разлепив веки, девушка понимает, что за окном капризное осеннее солнце светит как-то слишком уж ярко для семи часов утра, а непривычная для будильника мелодия на самом деле ни что иное, как входящий звонок от босса.
— Рита, ты уже составила план работы на ближайший месяц? Я бы хотел его посмотреть, — без приветствия просит Виктор Иванович, видимо, даже близко не в состоянии допустить, что директор конструкторского бюро не на работе. — Ильдар Осипович — наш новый инвестор — желает узнать примерные сроки, поэтому будет просто замечательно, если мы его сориентируем по ним уже к концу этой недели.
Он говорит и говорит, а Рита все силится сообразить, сколько времени.
Час дня?!
— Виктор Иванович, я все сделаю, только… Вы знаете, я еще не на работе. Я проспала, — сбивчиво объясняет девушка, кубарем свалившись с кровати. Даже чертово одеяло против нее! — Но я уже бегу в офис… Простите.
Генеральный какое-то время молчит в трубку, пытаясь понять, что именно Рита имеет в виду под словом «проспала». Да, такое происходит в первый раз за пять лет, и он явно оказался не готов.
— Я вчера выпила слишком много снотворного и, кажется, будильник к тому же не сработал, — продолжает она рассыпаться в оправданиях, одной рукой стараясь натянуть капрон. — Мне очень жаль…
— Ничего, Рита, дорогая! Не нужно так переживать, с каждым может случиться, — отвечает босс, когда к нему возвращается способность говорить. — Не торопись, все хорошо. Позвони, когда будут какие-то вопросы. А, и не забудь позавтракать!
Все-таки шеф умеет быть милым. Почему Саша совсем не похож на своего дядю? Хотя… много ли она, Рита, на самом деле знает о том, кто перевернул ее мир с ног на голову?
***
— Нет, Алина, фундаменты мы рассчитываем в самую последнюю очередь — потому что без информации о нагрузках, расположенных выше, невозможно осуществить расчет основания, — объясняет Рита несколько раздраженно, отпивая остывший кофе из чашки.
Уже три часа дня — а начальница только пришла на работу… Разумеется, маскировать свое плохое настроение труднее с каждым невпопад заданным вопросом.
«Мы ведь уже столько раз обсуждали план работы, почему Алина опять спрашивает одно и то же?»
В итоге помощница сдается и отходит от директорского стола, пусть Рита прекрасно понимает, что та не разобралась в том, что ее беспокоило, до конца. Но ассистентка видит, что Маргариту Сергеевну сейчас лучше не трогать, поэтому начинает разбираться самостоятельно.
И правильно делает, считает ее начальница. Риту, например, вообще никто не учил. Не было ни одного человека, кто мог бы проверить за ней ее работу или, тем более, подсказать что-то. Сама начальница не очень любит вспоминать то время, когда только попала в центральную билдинг-корпорацию, так как это были особо сложные времена для нее. И благодаря крещению огнем она в итоге стала тем, кем стала. Но если бы все сложилось по-другому, Рита была бы куда счастливее.