Иан засмотрелся в голубые озера ее глаз, она ответила ему долгим и томным взглядом, явно ожидая поцелуя. Но он не хотел целовать ее. Хотя попросту был обязан. Тетя Марджори права: из Пенелопы получится безупречная графиня. Она рождена для этого титула, а он не годится в графы. Может, он почувствует себя иначе, если поцелует ее… Сглотнув, Иан хотел было наклонить голову, но тут дверь распахнулась и в теплую конюшню ворвался холодный ветер со снегом. Пенелопа резко обернулась, Иан отступил.
— Надеюсь, не помешала, — Энни скользнула взглядом по Пенелопе, которая отошла к стене и скрестила руки на груди, поверх тонкого плаща. Глаза ее были холодны как лед.
Иан вздохнул с облегчением, хоть и не подал виду, и выжидательно посмотрел на Энни.
— Да я просто зашла сказать, что с той девушкой все будет хорошо, Иан. Ей бы отдохнуть, конечно, но переломов у нее нет. Пусть побудет у нас несколько дней. Ты не отнесешь ее наверх?
Иан с готовностью бросил скребницу и отряхнул — руки.
— Какая еще девушка? Куда ее надо отнести? — вмешалась Пенелопа.
— Что же ты не сказал, что у нас гостья, Иан? — упрекнула Энни. — Лэрд нашел в снегу замерзающую девчонку. Им пришлось переночевать вместе в ближайшей хижине, где больше не было ни души.
Пенелопа залилась гневным румянцем, от возмущения ее рот приоткрылся. Взгляд, который она метнула в Иана, был способен пронзить его, как стрела.
— Энни! — предостерегающе произнес Иан.
Старуха только усмехнулась и подала ему скомканный лоскут.
— Вот, возьми обратно свой платок. — Пока Иан запихивал его в карман, Энни объяснила Пенелопе: — Бедняжка сильно поранила ногу, и Иан перевязал ее своим платком вот здесь… — она указала на своем бедре место намного выше того, где была рана Аланы, и Иан увидел, как румянец Пенелопы приобрел густой сливовый оттенок.
Его кузина тряхнула головой.
— Какой глупый ребенок! Если не ошибаюсь, «девчонками» в Шотландии зовут детей?
Энни хмыкнула.
— О нет, какой же она ребенок! Она взрослая женщина, притом красавица. День-другой она не сможет ходить сама, придется Иану носить ее на руках. Но это совсем не трудно: судя по тому, как она выглядит, она весит не больше снежинки. Верно, Иан?
Он не ответил. Голубые глаза Пенелопы сверкали от гнева. Иан нисколько не сомневался, что она даже забыла о ненавистном холоде.
— Неужели она и вправду не может ходить сама? В какой она комнате? — решительно спросила Пенелопа.
— В единственной достойной сестры графа — в зеленой спальне, — объяснила Энни.
Сердце Иана дрогнуло: зеленой спальней называлась его собственная комната. Алана будет спать в его постели… он с трудом заставил себя сосредоточиться.
— Сестра графа? — переспросил он.
— Да, а разве она тебе не сказала? Ее брат — Макнаб из Гленлорна, — ответила Энни.
— Кто он такой? — потребовала ответа Пенелопа, переводя глаза с Иана на Энни и обратно.
— Да мы почти не говорили, — признался Иан. Сестра графа!
Пенелопа изумленно воззрилась на него круглыми, как блюдца, глазами.
— Почти не говорили? За всю ночь? Чем же вы тогда занимались?
Пройдя мимо нее, Иан открыл дверь.
— Тем, что было необходимо, — проворчал он, выходя на холод. Начался снегопад, обещая новые заботы. С Энни можно поговорить и потом, как только он устроит Алану… то есть леди Алану в его постели. Иан нахмурился, отворачивая лицо от порывов ветра. Постель теперь не его, а ее. На время. А он будет ночевать один в старой башне.
У дверей кухни он услышал хохот. Сэнди устроился у очага рядом с Аланой, на которую он смотрел с шальной, как у мальчишки, улыбкой, глуповатыми влюбленными глазами. Пламя в очаге подсвечивало темные волосы Аланы, придавая им сходство с сияющим ореолом, в котором попадались жаркие медные пряди. У Иана перехватило дыхание, он замер, не успев переступить порог, и Пенелопа, следующая за ним, с разбега натолкнулась на его спину.
Алана подняла голову и взглянула на Иана. Ее улыбка погасла, на щеках проступил легкий румянец. При виде этого зрелища сердце Иана дрогнуло, он с трудом сглотнул.
Сэнди тоже поднял голову, но его улыбка стала только шире. Он проворно поднялся.
— А я тут немного потолковал с девушкой, — он заложил большие пальцы за ремень и гордо выпятил грудь. — Я же местный егерь, вот и решил узнать, что поймать ей на ужин — может, жирную куропатку или же кролика для пирога.
Энни отогнула края воротника, стряхивая с платья снег.