— Ты… — бормочу как дура, прежде чем вспомнить о прокладках и попытаться бросить их обратно, надеясь, что он ничего не заметил.
Он хлопает ресницами со смутно-ироничным выражением на лице на моё, не совсем безупречное приветствие.
— Да, я, — подтверждает он, приближаясь к домофону, — кстати, доброе утро, Кьяра. — Он не забывает поприветствовать меня должным образом. Потому что знает хорошие манеры, в то время как я очень плохо соображаю в стрессовых ситуациях, и по какой-то странной причине я всегда нервничаю, когда нахожусь в его компании. В любом случае я благодарна ему за то, что он не стал шутить (мог бы легко позлорадствовать, но он решил этого не делать).
На самом деле, похоже, и правда, существует некий неписаный закон, — всякий раз, когда я встречаю деверя сестры, я обречена вляпаться в колоссальное количество дерьмовых ситуаций. Джулио Мантовани должен уже подозревать, что я с полным приветом. В такие дни я не могу его винить.
— Ты собираешься войти? — спрашивает он, не в силах скрыть насмешливую улыбку при виде того, как я пытаюсь спрятать в сумку море вещей, которые вытащила в надежде найти ключи.
— Разумеется. Мне просто не хотят открывать… — пытаюсь оправдаться. Я полностью осознаю абсурдность фразы и краснею.
Джулио смотрит на меня с недоумением, но не выносит приговор о моём сомнительном психическом состоянии, а вместо этого нажимает кнопку домофона.
— Кто там? — вновь раздаётся голос бабушки. Они что, поставили её на защиту домофона, как огнедышащего дракона?
— Джулио, — отвечает он как можно проще.
И как по волшебству, через секунду дверь открывается. Нет, на самом деле, это происходит через полсекунды.
Отлично, бабушка не помнит о моём существовании, но впускает брата мужа моей сестры, которого, должно быть, видела только в день их свадьбы? Всё лучше и лучше…
Он толкает дверь вперёд и держит открытой, ожидая, пока я подниму свою пыльную задницу с асфальта, позволяя нам обоим войти. Мы идём по холлу в направлении лифта; не знаю, такое происходит только со мной или со всеми остальными простыми смертными, но всякий раз, когда мне неловко ждать лифт в чьей-то компании, музейный экспонат всегда оказывается на верхнем этаже. Всегда! Математическая точность. Я могу начинать делать ставки и заработать кучу денег.
— У тебя всё в порядке? — спрашивает Джулио в попытке поддержать разговор.
— Всё замечательно, — нервно отвечаю я. — А у тебя?
— Всё хорошо, спасибо, — отвечает он голосом, который умудряется быть вежливым и загадочным одновременно.
Честно говоря, я считаю, что нет более отвратительной и незначительной фразы, чем «всё хорошо». Не то чтобы мои ответы были особенно блестящими — конечно, они не такие, ведь они мои, — но по очень личному мнению, люди, которые говорят «всё хорошо», скрывают в себе серийного убийцу. Я серьёзно.
Как в репортажах телевизионных новостей, где дежурный журналист бегает за соседями, требуя информацию об очередном убийце, а в ответ получает фразы типа «мы от него не ожидали, он был таким хорошим человеком, было всё хорошо».
Так что Джулио Мантовани вполне может быть серийным убийцей, но следует признать, он всё равно был бы очень обаятельным серийным убийцей. Есть в нём что-то такое, за что ему прощается всё, даже банальные ответы.
— Отлично, — мой смущённый вклад в диалог. Разговор получается настолько блестящим, что мы решаем нырнуть в лифт, чтобы прервать его. Жаль, что жестяная коробка размером полметра на полметра, поэтому приходится задерживать дыхание, когда мы собираемся закрыть двери. Строители лифта — гении, они посчитали нужным порадовать нас открытием дверей внутрь.
Я пытаюсь стать единым целым со стеной, чтобы позволить Джулио тоже войти, но в момент закрытия крошечных дверей испытываю давление от его присутствия. Можно сказать что угодно, кроме того, что он пользуется плохим парфюмом. Так получилось, я знакома с тем, что носит он: это Dark Blue от Hugo Boss, демонический аромат, который всегда вызывает структурное разрушение моих коленей, даже когда его носит последний из уборщиков. Но Джулио Мантовани — не совсем бросовый экземпляр мужчины, и он не был бы им, даже если бы не пах так божественно, так что мой минутный дискомфорт имеет под собой абсолютные основания. Если только не считать привлекательным мужчину с эффектными каштановыми волосами, волнистыми настолько, что создают объём, за который готова убить любая женщина в мире, большими карими глазами и почти идеальной линией челюсти, которая сейчас скрыта намёком на бороду. И он высокий, боже мой, какой он высокий… Ещё одна моя слабость, признаюсь, хотя мой рост всего метр шестьдесят пять, и на бумаге я могла бы довольствоваться более короткими экземплярами. Но я просто не понимаю, зачем это делать! Я всю жизнь мечтала о том, чтобы рядом со мной был мужчина, который мог поднять меня, как пушинку.