Ладно, ещё пару секунд…
— Что вы делаете на рождественские каникулы? — спрашивает синьора Мантовани, когда я освобождаюсь от чар глаз Джулио. Мне не совсем понятно, к кому она обращается.
— Мы с Элизой хотели использовать выходные дни для лыжного отдыха, — робко говорит Риккардо, который осмелился сломать лёд.
В выражении лица дорогой мамочки не появилась ни радость, ни одобрение.
— Элиза? Ты уезжаешь в рождественскую неделю? — взволнованно добавляет моя мама, которая уже начала планировать меню на праздники. Она известна своей маниакальной организацией событий.
— Вот… — пытается тянуть время сестра, которая бросает недобрый взгляд на своего мужа, виноватого в раскрытии их планов. Становится понятно, она нацелилась на внезапный побег. — Для Риккардо так много значит…
Одна из вещей, которой я меньше всего завидую в супружеских парах, — это внезапная необходимость угодить не одной семье, а сразу двум. Мне кажется, что игра проиграна уже в самом начале. По опыту Элизы я понимаю: какая чушь утверждение, что не выходят замуж и за семью партнёра… Тот, кто осмеливается так говорить, наверняка выбрал себе в мужья сироту.
— Риккардо, — раздражённо восклицает синьора Мантовани, — ты не можешь даже думать, чтобы так подшутить над нами. Рождество предназначено для того, чтобы быть вместе. Вы всегда можете уехать позже.
Он начинает потеть и ёрзать на стуле.
— Я пытался, но на работе меня поджимают сроки и нужно вернуться в офис уже 2 января, — объясняет Риккардо.
Обе матери в данный момент не выглядят очень понимающими, если судить по их хмурым выражениям. В частности, синьора Даниэла, как мне кажется, находится на грани навязывания своей высшей воли, когда на помощь брату спешит Джулио.
— Я тоже мог бы присоединиться к вам. На первую неделю января у меня запланирована деловая поездка, и мне очень хотелось бы организовать что-нибудь до этого.
Очевидно, кто держит скипетр власти в семье Мантовани, потому что его мать сразу же меняет выражение лица.
— Конечно, конечно… Ты всегда так занят. Мы будем скучать по тебе. Я очень рада, что ты можешь насладиться несколькими днями с братом.
У моей мамы, которая чувствует, что перспектива идеального рождественского обеда ускользает, начинается гипервентиляция. Её напряжённое выражение лица становится почти маской ужаса.
— Но… но… — заикаясь, она пытается вернуть внимание к себе.
— Лаура, заткнись, тебе в рот залетит миллион мух, — дразнит её бабушка. Видя их вдвоём, я начинаю понимать причину моих непростых отношений с матерью. — Нет нужды волноваться. Соберитесь и отправляйтесь в горы все вместе, — довольно рационально предлагает бабуля.
Меня поражает, что единственная, кто до этого додумался, — это женщина восьмидесяти с лишним лет.
Ясные глаза моей матери загораются, как два маяка в ночи.
— Давайте все вместе поедем в горы на Рождество? — Мама пытается обдумать эту идею, проверяя её обоснованность пока повторяет вслух.
Синьора Мантовани, похоже, совсем не против (смею рискнуть, наблюдая за её сосредоточенным лицом).
— И правда, это может быть решением, — шепчет она, определённо поражённая тем, что гениальная идея не пришла в голову ей самой.
— Идея неплохая. Но тогда нам придётся оставить тебя в Милане, мама. Доктор не советует в твоём возрасте подниматься на определённые высоты из-за плохого кровообращения, — напоминает бабушке мама.
Но, само собой разумеется, бабушка не из пугливых.
— Что в этом такого… У меня есть сиделка. У нас будет идеальный молдавский рождественский обед, — великодушно преуменьшает она.
— А в Молдове разве не православные? — спрашиваю я, прежде чем мне удаётся прикусить язык.
Мама смотрит на меня с явным предупреждением. Я не настолько безумна, чтобы игнорировать это.
— Неважно. Молдаване — короли рождественских обедов, — бормочу я, опуская голову.
— Итак, я бы сказал, что мы достигли соглашения. Как насчёт аренды достаточно большого дома для всех нас в Корваре? Мы с Элизой как раз планировали найти что-нибудь там, — говорит Риккардо.
— Почему Корвара? — спрашиваю я. Лицо моего отца говорит о том, что он тоже задавался вопросом — почему, — но не осмеливался открыть рот. Однако он счастлив, что я пожертвовала собой.
Синьора Мантовани бросает на меня жалостливый взгляд.
— Это очень модное место, — объясняет она.
— Доломиты — это королевы среди гор для тех, кто на самом деле увлекается лыжным спортом, — добавляет Джулио. Честно говоря, его мотивация уже имеет для меня больше смысла. — Есть знаменитый маршрут по вершинам под названием Селла-Ронда, который в своей жизни мечтают совершить все лыжники.