Сам Хозяин, к моему сожалению, похоже, был почти трезв. Так же, как и пара его приближенных, своими повадками напоминающих телохранителей. Эти двое были хорошо экипированы и вооружены до зубов. Один все время стоял за моей спиной — все-таки во мне видели угрозу.
Хочешь представление, сука? Ты его получишь! Но за это унижение ты заплатишь жизнью! Так думал, чтобы успокоить свою ярость, свое бешенство от осознания собственной беспомощности.
…Эту женщину хотелось целовать — на других несчастных девчонок я даже не смотрел. Но к Зое меня тянуло. Хотелось схватить в охапку и унести туда, где нас никто бы не смог увидеть, а там — любить, любить до потери пульса, чтобы шептала мое имя во время оргазма, чтобы спала потом, свернувшись калачиком у меня под боком, чтобы ничей глаз не мог увидеть прелести МОЕЙ женщины. Пока шел к ней, эти мысли, да, наверное, и сама атмосфера и, главное, ее плавные лёгкие движения, завели и меня. Нельзя, нельзя терять голову…
Но я был не готов к тому, как доверчиво, как нежно будет Рыжая смотреть в мои глаза. Я не ожидал, что она потянется ко мне, поцелует сама. Спираль дикого возбуждения закрутилась в тугой узел в паху. Я уже не обращал внимания на беснующихся извращенцев. Я позволил себе ненадолго получить удовольствие от прикосновения к ее коже, от поцелуя, от мысли, что она моя. Прошептал ей на ушко, понимая, что нужно предупредить, чтобы не испугалась того, что я сейчас собираюсь сделать:
— Моя девочка. Никому тебя не отдам. Прости меня, если сможешь.
И разорвал на две неравные части уродливую тряпку, натянутую на ее тело. Отбросил в сторону тряпье и посмотрел на нее сверху вниз — на белоснежную кожу, на розовые ареолы сосков, сжавшихся в твердые горошины, на треугольник темных волос между ног, на судорожно сжатые в кулаки руки… Поднял взгляд к ее бледному лицу, поцеловал закрытые глаза, скользнул по губам… и опустился перед ней на колени.
Разница в росте позволяла легко достать ртом до ее грудей. Сжал их обеими руками, пощипывая, поглаживая сосочки. А потом приник к ним губами, с невероятной радостью чувствуя, как ее пальчики, несмотря ни на что, ложаться на мою голову, как сжимают волосы, не отталкивая от себя, нет, наоборот, прижимая ближе…
— Славочка… — меня обожгло мое же собственное имя, сказанное на выдохе, полустоном.
Отвлечься, подумать о другом, иначе могу не сдержаться… Попытался вслушаться в звуки за пределом сцены, но в помещении стояла полная тишина, даже музыку незаметно для меня отключили. Все они за моей спиной — мне не видно. Блядь, как же трудно сосредоточиться…
Рано, по-любому еще слишком рано. Нужно продолжать. Но как ее здесь прямо на пол положить? Внутри меня все восставало против этого. Только я снова не учел того, что мне досталась необычная девушка, того, что она, кажется, совсем не обращает внимания на окружающих! Она негромко сказала:
— Слава, я тоже хочу.
Что? Я был сбит с толку, а ее руки уже тянули меня за плечи вверх. Выпрямился. Она тоже начала целовать сверху от шеи, вниз по груди к соскам — недолго остановилась на них, потом по животу вниз. Я уже понял, что дальше, но не знал только, как сдержаться, как вынести эту пытку. Мне казалось, что стоит ей только прикоснуться к моему члену, и я сразу кончу — и представление на этом закончится тоже.
И вдруг сзади донеслось возбужденно-нетерпеливое:
— Повернитесь к нам!
Суки! Им, оказывается, плохо видно. Я приподнял Зою, которая уже собиралась встать на колени передо мной, разворачивая спиной к зрителям. Сбросил с плеч халат прямо на пол, чтобы уравнять себя с ней, чтобы на нее пялились чуть меньше… Она тут же потянула вниз резинку трусов, высвобождая мою плоть.
Последней моей связной мыслью было то, что какой-то идиот громко спросил у своего Хозяина:
— Можно присоединиться к ним?
Теперь мне было видно, как тот отрицательно покачал головой.
И в этот момент ее рот сомкнулся на моем члене…