— Зоя, — окликнул он меня негромко.
Обернулась. Он стоял в паре шагов от меня и улыбался. И не было ничего в мире роднее и ближе этой его улыбки. Не было ничего естественнее, чем шагнуть и прижаться к его широкой груди.
— Зоя, — повторил он, обнимая меня руками за талию, прижимая так крепко, что у меня перехватило дыхание. — Ты нужна ему сейчас?
— Приступ закончился. Скорее всего он проспит до утра. Хорошо если бы кто-то оставался рядом с ним — мало ли…
— Сюда сейчас придут ребята — кроватей много, ночевать здесь будут. Если что, позовут тебя.
— Хорошо, — я не понимала, к чему он клонит.
— Пойдем со мной, — по вкрадчивому голосу, по ласковым ноткам в нем, до меня начало доходить, куда он меня зовет и зачем…
Почему-то стало стыдно… Как девственница какая-то, ей-Богу! Покраснела, спрятав лицо у него на груди.
— Слава… здесь же нельзя пить и… — не смогла от смущения закончить то, что хотела сказать.
— Вот ты какого мнения обо мне! Вспомнила, да, что здесь разврат запрещен? А я, между прочим, с серьезными намерениями. Вернёмся в Питер и устроим свадьбу!
— Что-о? Свадьбу? — конечно, что это такое, я знала. В детстве даже с родителями была на нескольких. Но вот уже двенадцать лет не слышала о них. Люди просто решали жить вместе. И жили. Никому не докладывали об этом, никаких разрешений или документов и в помине не было. И никаких праздников. А тут — свадьба!
— Ты смеешься надо мной? — он и правда улыбался. Я чувствовала это буквально своей кожей, там на шее, где теплые мягкие губы сладко касались чувствительной точки.
— Если ты думаешь, что я вру только для того, чтобы заманить тебя в постель, то… да, заманить хочу и нет — я совсем не вру! Слушай, давай хотя бы покажу тебе, что именно нам предлагает Элла Петровна! Как-то не хотелось бы тут, при самом Пророке… разговаривать.
И я пошла… Ну как я могла не пойти, если только об этом и мечтала с того самого момента, когда впервые коснулась его! Вложила свою ладонь в его руку. И он не выпустил ее, даже когда целая толпа бойцов, насмешливо посматривая на своего командира, но при этом молча, прошла мимо нас в комнату.
35
Ярослав.
Сначала я очень удивился тому факту, что на станцию практически напали, стреляют, мужики чужие шастают, а Элла Петровна даже не появилась. Но оказалось, что она повела Странника в подвал, где хранилось оружие и патроны — он сторговал у комендантшы новую винтовку. А в подвале слышимость нулевая — форменное бомбоубежище. О чем они там с нашим проводником беседовали, я, конечно, не знал, но мы с Антоном увидели их на выходе из этого подвала очень довольных друг другом и улыбающихся. Конечно, поражало полное отсутствие охраны по периметру, но с другой стороны, разве это мое дело?
Антон был встречен Эллой с восторгом, согласие на ночлег дано, ужин за умеренную плату обещан. Ко мне же она обратилась так, будто мы с нею лучшие друзья и она знает обо мне все. Причем я был даже придержан ее не по-женски сильной рукой. Мы остановились, пропустив вперед Антона и Странника, и она спросила:
— Доктор — твоя женщина?
Это было неожиданно, и, может быть, отвечая именно так, как ответил, я выдавал желаемое за действительное, но сказать по-другому просто не хотел:
— Да.
— Мне Валера рассказал.
Вот это было удивительно — зачем Страннику вдруг говорить обо мне и Зое с Эллой Петровной, при том, что сам он на Рыжую имеет виды? Да и вообще, чего они, совершенно незнакомые, чужие люди интересуются нашими отношениями?
— Что еще он рассказал?
— Что, возможно, вы с ней после задания приедете сюда жить. Я была бы очень рада — детишки постоянно болеют, нам такой человек, как она, просто необходим. А в мужиках мы вообще нуждаемся! Доверила бы тебе командовать моими защитниками, глядишь, и они бойцами стали бы! Так как?
— Не знаю пока. Но Зое у вас нравится.
— Вот! А у нас такие комнаты для отдыха есть — закачаешься! И скважина своя на той станции, где дети. Я вообще планирую починить старый водопровод и от скважины запитать. У нас, конечно, взгляды особые — мы своих детей в скромности и чистоте растим. Но если вы, как муж и жена, живёте, я рада буду вам свою комнату отдать. Там все необходимое есть, даже вода в ведре — обмыться. Сама к детям пойду — у меня там и мой мальчик, родной, находится, с ним сегодня останусь.