И когда дверь со скрипом распахнулась, пропуская высокую темную фигуру, я была настолько взвинчена и напугана, что буквально подпрыгнула на кровати, увидев, как вошедший решительно шагнул в мою сторону. Дура! Зачем свечу задула?
— Зоя, ты здесь? — фу-у, слава Богу!
— Напугал! Чего крадешься-то?
— Я крадусь? Да я, как слон, топал по коридору! А ты почему дверь не заперла?
— Я закрывала… потом открыла… для тебя.
Он прислонил к стене автомат и сел на край кровати, прогнувшейся под тяжестью крупного тела. Глаза привыкли к темноте и я уже различала его движения. Уперся локтями в колени, голову на сжатые кулаки положил.
— Слава, что-то случилось? — я думала, он придет, разденется, ляжет рядом…
— Спасибо тебе. За Сашку. Мне Антон, сразу, как приехал, рассказал, что он жив, что поправляется. Правда, Слепой не разрешил его забрать домой. Сказал, ты приедешь, осмотришь, швы снимешь, тогда только отпустит.
— Правильно сделал. И не за что. Ты уже благодарил.
Я не понимала его внезапной отстраненности. Совсем недавно, он был таким страстным, таким горячим… а тут сидит себе спокойненько рядышком и всё… А я-то, как идиотка, готовилась — ничего надевать не стала! А может, он передумал? Вспомнил о своем нелепом обещании Страннику? И решил пока не приедем назад, в Питер, не прикасаться ко мне? Меня накрыло такое горькое разочарование, что на глазах выступили слезы. Он молчал, а я боролась с собой, чтобы не разрыдаться!
— Ты из-за Валерки, да?
— Не понял.
— Ну, ты решил обещание, данное ему сдержать? Не трогать меня…
Он повернулся, вглядываясь в мое лицо.
— Да плевать мне на него. Тем более, что Странник сам непонятно себя ведет — Элле Петровне рассказал, что мы якобы муж и жена. Она свою комнату на ночь уступила, чтобы показать, как у них хорошо и убедить нас остаться. Я не стал ей отказывать — мало ли, вдруг и правда, вернемся. А вообще, знаешь, я думаю сейчас о том, что при нашей непредсказуемой жизни, у нас с тобой просто может не быть завтра. И… блядь, если честно, я просто безумно тебя хочу…
Как же я мечтала услышать именно эти слова! Решительно отбросила в сторону одеяло, встала на колени за его спиной, обняла за шею, уткнулась в затылок губами и прошептала:
— Славочка, раздевайся…
Он дернулся — то ли подняться хотел, то ли ко мне повернуться. Но я удержала, не позволяя этого сделать. Куртку потянула сама и с его помощью справилась за секунду. Потом запустила руки под рубаху — погладила спину, скользнула к животу, потрогала напрягшиеся кубики пресса и выше, выше к груди, к сжавшимся в горошины соскам. Он снова попытался развернуться. И тут, видимо, понял, в каком виде я стою на коленях рядом с ним. Замер, и вдруг попятился назад. Я не успела накрутить себя снова, потому что пары секунд Яру хватило, чтобы закрыть на задвижку дверь и стащить с себя одежду.
В кромешной темноте его высокая мощная фигура казалась еще массивнее, еще сильнее. Теплые, сильные ладони прошлись по моим плечам, по рукам и замерли в миллиметре от груди.
— Зоя, ты уверена? Потому что не отпущу потом, к себе заберу.
Ты ещё спрашиваешь! Да я ни о чем не мечтаю так, как быть рядом с тобой!
— Уверена-уверена, — схватила его ладонь и дернула на себя. Думала, что сделала это достаточно сильно, чтобы он упал на кровать, но все-таки недооценила физические данные своего мужчины. Слава лишь немного качнулся и, смеясь, сказал:
— Дурочка, а если бы раздавил тебя?
— Слава, ну чего ты сегодня такой разговорчивый, а? Иди ко мне, пожалуйста…
Второй раз просить не пришлось. Вот буквально только что я стояла в центре кровати на коленях, а сейчас лежу на спине, прижатая сверху горячим, сильным телом. И куда только делись все воспоминания, связанные с моим прошлым неприятным опытом! Все забылось, все стерлось из памяти. Словно вот сейчас, с моим любимым мужчиной, все это происходило впервые.
Впервые меня целуют ласковые, чуть обветренные губы. Впервые моей груди касаются чуткие пальцы. Впервые — вот так по самой вершинке груди подушечкой пальца, для меня, для моего удовольствия, а не потому, что так хочется самому. И я сама глажу напряженные плечи, запускаю руки в его волосы, притягиваю его голову еще ближе к себе.
И не испытываю никакого страха, ни грамма отвращения, когда в мою ногу упирается твердая, упругая, горячая плоть… Наоборот, чувствую, как мое тело откликается, дрожит под его ползущей вниз по животу, ладонью. И я сама, лишь легко направляемая его рукой, раздвигаю ноги, сгорая от желания, чтобы он потрогал меня там…