Ноги уперлись в кровать и я, вдруг потеряв опору в виде Антона, рухнула на нее. И да, я с нетерпением ждала, что он снова начнет меня раздевать, но он сел рядом и обхватил голову руками, как если бы она у него вдруг разболелась.
— Антон?
— Лежи и молчи. Иначе не сдержусь и трахну тебя.
Он что снова меня решил вот в таком состоянии тут бросить, когда я сама готова на нем повиснуть?
— Нет, так дело не пойдёт! Ты снова решил на самом интересном месте свалить, да, генерал? Зачем тогда меня возбудил? Чтобы я здесь на стенку лезла в одиночестве?
Моя природная откровенность всегда выбивала людей из колеи. Но сейчас Антон был в шоке! И мне это нравилось!
— Та-ак, — протянул он. — Значит, ты не против?
— Секса с тобой? Нет, я даже за! И очень даже за!
Он развернулся и задумчиво смотрел на меня, как бы решая, что делать дальше.
— Но ты же девственница? Разве они так себя ведут?
Мне стало смешно. Я столько книжек прочитала на эту тему, что мне иногда казалось, я знаю гораздо больше, чем некоторые проститутки — в "моей" библиотеке был целый обширный раздел эротического чтива.
— Я — девственница здесь, — намеренно провоцируя, прижала руку себе между ног, — но не здесь!
Теперь показала пальцем себе на голову. И заметила, как вспыхнули его глаза.
— И ты не обидишься, если потом я не смогу всю ночь тебя утешать и должен буду уйти?
— А мне будет разрешено пойти с тобой?
— Торгуешься?
— Ага, продаю свою девственность.
— Я подумаю.
Прежде чем сказать следующую фразу, я с трудом сглотнула, ставшую вдруг вязкой, слюну и все-таки прошептала:
— Тогда иди ко мне, мой генерал…
49
Антон.
Уходил из своей комнаты в бешенстве, будучи уверенным, что она меня подставила, что обманула. И пока я здесь целовал ее, там случилось что-то непоправимое.
Выскочил на широкое крыльцо, заметив, что на вышке и крышах хозяйственных построек не видны стрелки, то есть мои бойцы и Ярослав не видят никакой опасности в том, что творится вокруг.
Толпа волновалась. В кучу сбились все, даже те, кто считал оскорблением позволить к себе прикоснуться (а были здесь и такие фанатики). Все головы повернуты в сторону выхода с территории завода. Там же, вдоль решетчатого забора выстроились те счастливчики, которым было видно. То здесь, то там слышались странные фразы. Как если бы кто-то, кто видел, что там, за забором, комментировал, а остальные подхватывали и разносили по всему двору. В смысл я вникнуть не смог. Ярослава на балконе не было.
Осмотрелся. Увидел одного из своих, подозвал:
— Сергей, что происходит? Где Дорофеев?
— Яр вышел за ворота. Там наши ребята, Давид с Десантником, кажется, вернулись.
— А чего эти все так раззволновались? Что за чудо?
— Так они с собой бабу рожающую привезли. И она троих прямо так, в дороге родила!
Я посмотрел на мужика, как на сумасшедшего. Троих?
— Кого? Детей?
Он вернул мне взгляд:
— Ну, да, наверное. Пророк сказал, что нас ждёт чудо, что нужно верить. И тут машина подъезжает, а там роды!
Блядь, посмотреть бы своими глазами! Да хрен протолкнешься! Не оружием же их распихивать? Что с этой толпой делать-то теперь? Чего они не расходятся? Поискал глазами Пророка. Он спокойно сидел на том самом стуле прямо в центре помоста, разглядывал облака и улыбался. А рядом с ним стоял Слепой, что-то говорил и хохотал, как мальчишка.
До них было ближе, чем к воротам. Кивнул Сергею в сторону помоста и сказал:
— Помоги мне к ним пробиться.
С трудом протиснувшись через напирающую к воротам и вот-вот начнущую паниковать из-за давки толпу, я вскочил на помост. Удивленно глядя на Слепого спросил:
— Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит и что делать со всеми этими людьми?
Мне ответил Слепой:
— Зоя вернулась. И привезла нам чудо! А им пора по домам — всем рассказать о нашем общем будущем!
Я обратился к Пророку: