– Не психуй, – невозмутимо ответила она. – Я только куплю всё необходимое. Раз все сидят сложа руки, так хоть я что-то сделаю.
– Ты несправедлива. Мы стараемся.
– Нет, вы все бездействуете. Где, чёрт возьми, носило сегодня твою мать, а? Такое прошляпить!
– Знаю.
– Как она могла забыть?
Мэтт на миг замялся.
– Не думаю, что она забыла, – медленно произнёс он. – Она, скорее всего, не хотела ехать.
– Да уж, какое прекрасное оправдание!
– Я этого не говорил. Просто так уж повелось.
– Ещё одна великолепная отговорка!
– Джули? – Мэтт поймал распахнутую ею дверь.
Она обернулась.
– Что? В чём дело, Мэтт? – рявкнула она. – Если тебе есть что сказать, говори. Хочешь помочь, помогай. А нет, так не мешай.
– Я только хотел тебя поблагодарить, – мягко отозвался он.
– А... – Он вовсе не собирался ей грубить. – Рано благодарить.
– Спасибо за старание.
Джули взглянула ему в лицо.
– Не за что.
– Хочешь, я поведу? На дорогах опасно, – предложил он.
– А ты будешь паинькой или станешь биться в истерике всякий раз, как я положу что-нибудь в тележку?
Мэтт ухмыльнулся.
– Я приложу сознательное усилие, чтобы не сорваться. Так пойдёт?
– И никаких жалоб, хмурых бровей, недовольных жестов и реплик? А лучше, и вовсе без разговоров.
– Знаешь, сколько раз за сегодня ты уже велела мне заткнуться?
– А ты знаешь, сколько раз я сдержалась и промолчала?
– Так ты хочешь, чтобы я тебя подвёз, или нет?
– Хочу. Я же трусиха. За тобой вождение, за мной – покупки.
– Фу. Теперь мы жертвы гендерных стереотипов, – притворно ужаснулся Мэтт. – Мужчина за рулём, а женщина...
– Уже забыл, что должен молчать? – Джули зашагала вниз. – Пошли, умник.
Мэтт чинно поклонился и жестом проводил её за дверь. Она видела, что его так и распирает, но за всю поездку он не проронил ни слова. В магазине ни разу не скривился, а на кассе даже сложил покупки в пакет.
Когда они вышли на улицу, падал лёгкий снег, и Джули дрожала, пока Мэтт отпирал машину. Та завелась не сразу, и понадобилось ещё несколько минут, чтобы нагрелась печка.
Джули глубоко вздохнула.
– Почему ты не рассказывал про Эрин?
Мэтт крутил ручки радиоприёмника.
– Чего именно?
– О депрессии. Мне Финн написал.
Мэтт поморщился.
– Давай не сейчас. – Он поспешно прибавил громкость, наполняя салон треском помех и рекламными слоганами.
– Мэтт.
– Джули, не сейчас.
– Хорошо. – Она откинулась на подголовник и поплотнее запахнула пальто. – Может, в другой раз?
– Ты вообще не успокаиваешься, да?
– Да ладно! Будет здорово. – Она легонько хлопнула его по руке. – Посидим, поболтаем вволю о твоей матери и о том, как её депрессия повлияла на развитие отношений в семье. А потом ты поплачешься мне в жилетку о своём тревожном детстве, и мы проанализируем каждую чёрточку твоего характера.
Ну вот, хоть улыбнулся.
– Звучит как пытка.
– Правда? Не хочешь излить мне душу? Поплакать немножко? Испытать вожделенный катарсис?
– Я смотрю, Введение в психологию тебя развращает.
– Мне нужно практиковаться. Ты же не хочешь, чтобы я провалила курс, или как?
– Если это избавит меня от тошнотворной беседы, то да. Я переживу твоё фиаско на занятиях.
Джули снова хлопнула его по руке.
– Вот прохиндей.
Глава 18
Мэтью Уоткинс
сегодня в вашем распоряжении благодаря второму закону термодинамики и своей беспорядочности.
Бог Финн
Я надеваю штаны на каждую ногу по очереди, как и любой из вас. Фору мне даёт виртуозное умение их СНИМАТЬ.
Джули Сигл
Почему «санный спорт» называют спортом? Одеваешься как гигантский сперматозоид и на бешеной скорости мчишься с горы. Едва ли это спортивно. Фаллообразно и эротично, да. Но едва ли спортивно.
– Джули! Джули! – донёсся с верхнего этажа голос Селесты.
Джули невозмутимо зачерпнула ещё ложку хлопьев и положила телефон на кухонный стол. Она не выспалась – до трёх утра сидела с Финном в чате, – но всё равно решила не откладывать на другой день. Какой смысл ждать?
– Джули!
Селеста затопала по ступенькам, и Джули попыталась сохранить непринуждённую мину, когда заметила её в дверях.
– Да? Что случилось? – спросила она, не отрывая глаз от газеты.
– Я не нахожу в этом ничего весёлого.
– В чём ты не находишь ничего весёлого? В том, что говоришь как учительница, когда кипятишься?
– Джули, я серьёзно. Меня настораживает твой небрежный тон. А поведение вызывает тревогу.
Джули наконец перевела взгляд на Селесту. Та стояла бок о бок с Плоским Финном и, хотя его выражение нисколько не изменилось, она всем своим видом демонстрировала раздражение.
– Это какое поведение ты имеешь в виду?
– Ты прикрепила на лицо Плоского Финна эту неостроумную записку. Как будто он выражает какую-то мысль.
– А он считает, что это остроумно.
– Он не карикатура, и нам это кажется непочтительным.
– Ему это непочтительным не кажется.
– А тебе откуда знать, что он думает? – возразила Селеста.
– Мы с ним изрядно времени проводим вместе, если ты не заметила. Я нутром чую.
Селеста нахмурилась и ещё раз изучила слова в облачке на ярко-жёлтом стикере.
– Я даже не понимаю, что это означает: «Требую гибких перемен!!!»
– Он весьма жёсткий персонаж, не находишь? Подозреваю, Плоскому Финну будет приятно не биться головой о багажник всякий раз, когда его кладут или вынимают из машины. И, наверное, ему бы хотелось сидеть на стульях, как полагается, а не опираться на них под неестественным углом. – Джули пожала плечами и снова опустила глаза на газету. – Это его крик о помощи, и, мне кажется, нам стоит к нему прислушаться. Он уже настрадался в полном молчании, украдкой мечтая приспособиться к изгибам мебели. К тому же, по-моему, он хотел бы заниматься пилатесом.
– Вот, опять этот твой небрежный тон, – пожурила её Селеста. – Хотя твои слова не лишены смысла. Тем не менее, ты могла бы передать увлечённость своей идеей и при помощи одного восклицательного знака. Три – явный перебор. А что подразумевается под «гибкими переменами»?
Под непроницаемым взглядом Селесты Джули в общих чертах обрисовала свою затею.
– Я обдумаю твоё предложение и сообщу о своём решении.
Селеста величественным жестом подняла Плоского Финна и вынесла его из кухни.
– Не стоит торопиться, – пробормотала Джули. – На кону всего лишь твоё душевное здоровье на всю оставшуюся жизнь.
***
Джули раскрыла лезвие канцелярского ножа и подвинула Плоского Финна поудобнее на толстом полотенце, которое расстелила на кухонном полу.
– Вдох и выдох, Селеста. Вдох и выдох.
– Плоский Финн передумал! Плоский Финн передумал!
– Плоский Финн не передумал.
– Ты сейчас разрежешь его пополам, – возмутилась Селеста самым укоризненным своим тоном. – Это чрезвычайно значительное повреждение.
– Это не повреждение. А модификация. Не спорю, несколько минут всё будет выглядеть пренеприятно. Я и правда разделю его надвое. Но, богом клянусь, я соберу его обратно. – Джули показала ей купленные накануне детальки. – Видишь эти шарнирчики? Они будут скреплять обе его части, как я и говорила. И тогда он сможет согнуться в поясе. Даже сложиться пополам, а это, скажу я тебе, чертовски классный фокус, чтобы отплясывать на вечеринках.
– Плоский Финн не ходит на вечеринки.
– А вдруг теперь захочет? – Джули ещё раз проверила линию разреза металлической линейкой. Затем приставила лезвие к краю фигуры. – Готова?
Селеста попятилась в другой конец кухни.
– Я, пожалуй, постою в этом углу и повернусь к тебе спиной.