Джули наклонилась вперёд, уронила голову ему на грудь и обхватила руками за плечи, надеясь, что он ответит тем же. Тот Мэтт, которого она видела несколько часов назад, был ей чужим. Она покрепче прижалась к нему, отчаянно моля, чтобы он к ней вернулся, снова стал самим собой.
Через несколько минут ей на затылок легла его ладонь и принялась гладить ей волосы. Джули закрыла глаза.
– Ш-ш-ш, – успокаивал он её. – Это мне жаль. Зря я тебе столько наговорил. Я вовсе так не думаю. Ты этого не заслужила.
Повернув голову, Джули прильнула к нему щекой и слушала его дыхание. Его голос утешал её, а прикосновение убаюкивало, и боль начала потихоньку отпускать. Джули не знала, что сказать, и потому молчала, пока его ладонь гладила ей волосы, а затем и спину. С ним она очутилась там, где боли больше не было, и весь этот ужасный вечер стал казаться полузабытым кошмаром. А пальцы Мэтта уже скользнули по её плечу и, задев бретельки, продолжили свой путь, едва касаясь кожи. Она поёжилась и прижалась к нему ещё сильнее.
– Я поступил подло, – продолжал Мэтт. – Твои отношения с отцом меня не касаются. Конечно ты его любишь, у тебя есть на это полное право. Нет мне прощения за такие слова. – В голосе Мэтта сквозило неподдельное сожаление. – Лучше тебя для Селесты никого нет. До знакомства с тобой она блуждала в темноте. Словно не знала, куда себя деть. А с тобой она вновь оживает. Мне нельзя было тебя осуждать.
– Нет, я слишком давила на неё, – тихо возразила Джули. – И на тебя. Я больше так не буду.
– Ты всё делала правильно. Я хотел бы тебе всё объяснить, но не могу. Пока не могу.
– Знаю. Но это неважно.
Она всё так же крепко за него держалась, словно верила: стоит его отпустить, и он передумает, опять обрушится на неё потоком жестоких обвинений.
Напор и страсти минувшей ссоры поутихли, сменившись дремотным затишьем после бури. Облегчение задурманило Джули голову.
Воздух в комнате был прохладным, и от поглаживаний Мэтта у неё по коже побежали мурашки. Джули снова поёжилась.
– Замёрзла? – спросил Мэтт.
– Угу. Немножко.
Тогда Мэтт подвинул ноги к дальнему краю кровати, и она, скользнув к нему под одеяло, улеглась на бок и положила голову ему на плечо. Руку с её спины он так и не убрал и теперь кончиками пальцев очерчивал изгиб её лопатки, слегка задевал сзади шею и бродил вверх и вниз по её плечу. Она взяла другую его ладонь в свою, переплела пальцы и стиснула.
Он ответил ей тем же.
– Так мы снова друзья? – спросила она.
– Ага, – секундой позже подтвердил он. – Снова друзья.
Он её больше не презирал. У них всё хорошо. И у Селесты всё будет хорошо. Всё ещё можно поправить, изменить к лучшему. А остальное неважно.
Усталость наконец взяла своё, и Джули зевнула. Она так вымоталась. И душой, и телом. Этой ночью она уже ничего не соображала, только чувствовала. И сейчас её охватило умиротворение, ленивая истома. Рука у Мэтта мало-помалу успокоилась на её плече, а дыхание выровнялось, и она поняла, что он заснул. У неё и самой уже не доставало сил бороться с разлившейся по телу тяжестью, поэтому под звуки его мерных вздохов она тоже погрузилась в сон.
Немного погодя она пошевелилась – всё ещё в его объятиях, по-прежнему сжимая его руку. И почувствовала, как он легонько чмокнул её макушку и что-то пробормотал. Но так тихо, что она едва услышала.
Джули спросонок повернула к нему лицо.
– Господи, Джули, как же мне жаль, – прошептал он.
– Мне тоже.
А затем неосознанно – без всякой мысли – она чуть приподнялась, так что её губы почти коснулись его. Она понятия не имела, что делает, будто ею управляло некое чутьё, которое она была не в силах остановить. А может, она всё ещё спала. Возможно, это всё не наяву. Она приблизилась ещё на волосок, едва тронув его губы своими. Его рот манил и соблазнял своим теплом. Несколько мгновений они не двигались.
И вдруг его рука крепко легла ей на талию и подтянула повыше, чтобы губы их наконец встретились. Мэтт приник к её губам и поцеловал.
Поцелуй был мягким и неторопливым. Даже дразнящим. Когда он слегка коснулся её языка своим, она задрожала. Джули целовала его в ответ, пробовала его на вкус, вдыхала его аромат. Голова у неё кружилась, а тело трепетало от его всепоглощающего тепла. На какое-то время она потерялась в его объятиях, растворилась в его поцелуе. В лунном свете всё стало легко и просто. Словно так и надо. Она обвила его ногу своей, приникая к нему ещё ближе.
Нет, наяву так не бывает.
Она лежала, прижавшись грудью к его груди, его рука – на её пояснице – впивалась пальцами в кожу. Только бы это не заканчивалось. Она завела одну руку ему за шею и поцеловала сильнее.
Но Мэтт стиснул ей ладонь и медленно откинул голову обратно на подушку. Он взял пару локонов, упавших Джули на лицо, и спрятал ей за ухо. Мгновение она не шевелилась. «С ума сойти…» Она снова опустилась на кровать и устроилась у него на груди. Какой бы сонной, ошеломлённой – невменяемой – она ни была, какая-то часть её понимала, что надо встать и вернуться к себе в спальню. Даже если этого ей хотелось в последнюю очередь. А другая часть думала: то, что произошло минуту назад, объяснить невозможно.
Да, это сон. Не иначе.
Но ей было почти всё равно, по крайней мере, сейчас, потому что кошмарная пропасть между ними вновь сомкнулась. Это самое главное.
«Мне пора, – уговаривала она себя. – Надо уйти. – Джули зажмурилась. – Почему я не хочу уходить? Почему?»
Но она не успела убедить себя встать с его постели. Забылась сном, растаяв в крепких объятиях Мэтта.
Глава 27
Мэтью Уоткинс
прошёл тест «Какое Вы случайное число?». Результат – «тройка». Вот отстой, ведь «тройка» – самое неслучайное число в мире.
Бог Финн
Вот вам и День Земли. Я снова налажал и развесил украшения для совсем другой планеты. Теперь придётся самому есть все эти дурацкие батончики. Ладно хоть так, всяко лучше, чем заросли мухоловок, которыми я по ошибке засадил свой задний двор в прошлом году.
Джули Сигл
Как же мне понравилась глубокая реалистичность «Челюсти 4». Незатейливая правдивость сюжета просто покоряет. Ах да, и акула, к тому же, рычит.
Джули повернулась на подушке и приоткрыла глаза, щурясь от яркого солнца.
«Чтоб тебя...»
Она в кровати Мэтта. Слава богу, одна. Обошлось без трагичного пробуждения в объятиях друг друга, и на том спасибо. Джули натянула простыню на голову, осмысливая события прошедшей ночи.
Вовсе необязательно раздувать из мухи слона. Они оба переволновались, вот и потеряли голову. Не беда. Другие вон спят направо и налево, ведь так? А они с Мэттом и не переспали вовсе. Так только, чуть поцеловались по-дружески.
«Вот чёрт!»
– Джули?
Она высунулась из-под простыни. Мэтт выглядывал из-за двери, явно избегая смотреть ей в глаза.
– Селеста готовит завтрак. – Он откашлялся. – Ты, если что, вышла на пробежку и только что вернулась. Тебя поэтому не было в спальне, когда она ходила тебя будить.
– И когда это я бегом увлеклась? Не знала о себе такого.
– Тогда в следующий раз сама придумывай. – Он запнулся. – Не то чтобы он будет. Я хотел сказать... Может, тебе пора... ну...
– Ясно. Уже встаю. Меня здесь не было. – Джули потёрла лицо руками. – Передай Селесте, что я в душе и сейчас спущусь.
– Ладно.
– Погоди-ка. – Она села. – Селеста готовит завтрак? Ей уже лучше?
– Судя по всему.
Мэтт исчез, и Джули пробралась к себе в комнату. Она скривилась своему растрёпанному отражению в зеркале, схватила свежую одежду и поспешила в душ. Вот бы ещё Селеста сварила целый тазик кофе, потому что после четырёх часов сна душ её вряд ли разбудит.