Любовь на Таганке

БОРТНИК: Как Филатов писал: «Оглушительная тишина».

ЛЮБИМОВ: Вы сказали, Белла, очень интересную мысль. Этим приемом можно довести до отчаяния.

ДЕМИДОВА: Это можно будет сыграть, если сначала будет его голос.

АХМАДУЛИНА: Не надо голоса. Пусть будет пустота. Бейтесь с ней. Его нет.

ЛЮБИМОВ: Это и есть «распалась связь времен». Мы ищем трещины, чтобы хоть как-то ее заполнить.

СЛАВИНА: Непонимание его при жизни.

ФИЛАТОВ: Он был обречен. Ему уже не надо было прямого общения.

СМЕХОВ: Надо использовать в спектакле все, что удалось собрать в эти дни. Есть много писем, фотографий.

ЛЮБИМОВ: Мы используем это в фойе. Ведь заднюю стенку мы не будем фото оклеивать.

АХМАДУЛИНА (читает свои стихи памяти Высоцкого):

 Твой случай таков, что мужи этих мест и предместий
 Белее Офелии бродят с безумьем во взоре.
 Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной,
 Так – быть? Или как? Что решил ты в своем Эльсиноре?
 Пусть каждый в своем Эльсиноре решает, как может.
 Дарующий радость, ты щедрый даритель страданья.
 Но Дании всякой, нам данной, тот славу умножит,
 Кто подданных душу возвысит до слез, до рыданья.
 Спасение в том, что сумели собраться на площадь
 Не сборищем сброда, бегущим глазеть на Нерона,
 А стройным собором собратьев, отринувших пошлость.
 Народ невредим, если боль о певце – всенародна.
 Народ, народившись, – не неуч, он ныне и присно —
 Не слушатель вздора и не покупатель вещицы.
 Певца обожая – расплачемся. Доблестна тризна.
 Ведь быть или не быть – вот вопрос.
 Как нам быть. Не взыщите.
 Хвалю и люблю не отвергшего гибельной чаши.
 В обнимку уходим – все дальше, все выше и чище.
 Не скаредны мы, и сердца разбиваются наши.
 Лишь так справедливо. Ведь если не наши, то чьи же?

ДЕМИДОВА: Мне сейчас звонила Толмачева. Она была на самом первом спектакле «Гамлет» и на самом последнем. На первом – молодой Володя исполнял рисунок, а на последнем рисунка не было – были плоть и кровь.

ЛЮБИМОВ: Надо, чтобы каждый записал свои мысли, подумал над тем, о чем сегодня говорилось, подготовил за лето конкретные предложения по спектаклю. Соберемся мы сразу после начала сезона, с тем чтобы начать работу с первых дней.

15 июля 1981 года

Из стенограммы заседания Художественного совета Театра на Таганке. Обсуждение репетиций поэтического представления «Владимир Высоцкий».

Присутствовали: Ю.Любимов (главный режиссер театра, председатель Художественного совета), члены Художественного совета и приглашенные: Б.Ахмадулина (поэтесса), Б.Окуджава (поэт), А.Аникст (доктор искусствоведения, профессор), С.Капица (доктор физико-математических наук), К.Еремин (доктор филологических наук), К.Рудницкий (доктор искусствоведения), М.Туровская (доктор искусствоведения), М.Маров (доктор физико-математических наук), Т.Бачелис (литературовед).

ЛЮБИМОВ: Для начала разговора я могу сказать, что – и говорю вам это прямо – я действительно сегодня вместе с вами и нашими актерами смотрел вещь в первый раз. Так получилось. Я нарочно прогнал весь спектакль сегодня целиком, не посмотрев раньше, если можно так говорить, потому что все это трудно. Человек умер. Дистанция, если можно так говорить, со дня его смерти короткая. Мне интересны ваши советы в смысле отбора песен и стихов – как это выстроилось. Я понимаю, что надо сокращать, чувствую провисы, длинноты, сбой темпа. Поэтому я сейчас с вами на равных. Был момент, когда актеры просто устали, разошлись музыкально и от этого скисли. Начали они хорошо, потом был сбой. Но, очевидно, здесь есть порок в монтаже материала. Прошу вас высказывать свое мнение.

ОКУДЖАВА: Мне было бы интересней говорить в обстановке официальной и сказать в пользу вечера слова, может быть, горькие, в какой-то степени острые. Но так как здесь другая обстановка…

ЛЮБИМОВ: Не волнуйтесь. Все это очень и вполне официально, потому что положение на сегодня такое, что мне предложили провести это у себя дома, на квартире. Зачем подрывать распоряжение начальства.

ОКУДЖАВА: Но поэтическое представление произвело большое впечатление. Меня это взволновало. Но я не могу не сказать, что вещь несколько растянута. Начинается какое-то повторение, наступает момент, когда что-то нужно убрать. Высоцкий – крупное явление в нашей культуре. Он достоин не только спектакля, а каких-то слов и действий более значительных, и этому придет свое время. Замечательно, что вы первыми это сказали и сделали. Мы еще до конца не познали это явление и не знаем, как его квалифицировать до конца, полностью.