Вечером была запланированная баня, что слегка взволновало С.С. — все-таки баня, не оперный театр, надо будет раздеться, а фигурой своей С.С. был всегда недоволен. Но все прошло неплохо, без происшествий, С.С. обратил внимание, что Маша не рассматривает его с подозрением, а наоборот, ей, кажется, нравится, как выглядят бывшие борцы. После бани в номер принесли ужин, пили, много смеялись, С.С. рассказал о себе, почти не скрывая ничего, Маша тоже простодушно поведала о маме, папе и кавалере Пете, который подле нее уже четыре года, она привыкла к нему, но не любит, иногда спит с ним без особого удовольствия, замуж не хочет. С.С. после бани и ужина захотелось спать, и они разошлись по комнатам. С.С. не спал, он не знал, как совладать со своим волнением и определенным желанием. Не придумав ничего умнее, он позвонил ей на мобильный, и они проговорили довольно долго. С.С. решил, что пора дарить подарки, и занес Маше в спальню коробки с бельем, она лежала, закрыв глаза. Вернувшись к себе, он курил и блаженно улыбался. Закемарил и проснулся от света торшера, в тени которого стояла Маша в шикарном прикиде и улыбалась. Вид ее поразил С.С., и он почувствовал, что организм правильно отреагировал на увиденное. Он встал и попытался обнять Машу, но она смущенно увернулась, поблагодарила и юркнула к себе. Давить на все педали С.С. не стал и вскоре заснул сном праведника. Утром после пьянки он всегда был мрачным, неразговорчивым и долго входил в ритм дня. Маша спала, накрывшись с головой, безмятежно, одеяло немного сползло. С.С. увидел ее крепкий зад и ногу, она была гладкой, без растительности, с крупной ступней, тщательно обработанной в салоне. Долго стоял под душем, долго брился, делал это очень старательно, он всегда немного ленился заниматься собой; у них с женой была примета: если С.С. начинал более тщательно следить за собой — значит, появлялся интерес, так было у них в период романа, так и осталось до сих пор. С.С. вставал всегда рано, Маша спала до одиннадцати — он ее не будил.
Проснувшись, она вела себя очень естественно, не смущалась своей ненакрахмаленности, быстро приняла душ и вышла в халате на завтрак. Через пару часов она уезжала — решили завтракать в номере. Маша пила чай, не болтала, С.С. тоже молчал, смело гладил ее по голове — вот и вся эротика романтической встречи. Она уехала, С.С. вернулся домой, заперся в кабинете и стал ждать, когда она приземлится и можно будет услышать ее голос, — картинка с ее лицом в голове не проходила, видео было, а звука не было. Прошел уже час после прилета — телефон молчал, два часа — телефон молчал, он стал лихорадочно звонить в аэропорт, со страхом думая об ужасном. Но самолет успешно прилетел, он позвонил ей домой, дома ответили, что ее нет, будет завтра. Телефон молчал, всю ночь он не спал, рисовал страшные картины, дождавшись утра, позвонил ей на работу, услышал ее голос и вместо облегчения начал орать. На том конце провода были не готовы к такому повороту и после небольшой паузы ответили громко и отчетливо: «Пошел ты на хуй, чего орешь». Это его как-то успокоило. После сумбурных объяснений выяснилось, что была у подруги, телефон забыла включить, а отзвонить забыла, была в ней, оказывается, юношеская нечуткость. С.С. еще попытал Машу, в голову ударила ревность, о которой он уже давно подзабыл. Поехал на работу, поболтался и решил выехать в выходные с Машей в Будапешт. Визы не надо, еда хорошая, почти Европа. Опять позвонил Маше — предложил, ей понравилось, она в Будапеште не была.
В пятницу вечером они встретились в Шереметьево, быстро прошли формальности, С.С. выпил пару рюмок, Маша купила какое-то говно в дьюти-фри. В самолете сидели рядом для близости, и близость была школьной. Он трогал ее — она тоже была сплошное электричество. Гостиница была хорошей, кровать одна, быстрый совместный душ, и уже без всяких прелюдий естественно произошло то, чего оба они страстно желали. Потом началось путешествие по большому кругу. Ресторан на Дунае, суп-гуляш в железном котелке, гусиная печень и много-много водки, потом казино, где Маша, как ребенок, ставила, ставила с восторгом и явным удовольствием. Она орала на дилеров, била копытами, С.С. смотрел на нее, радостную и возбужденную, и был счастлив. В середине ночи парочка вышла на улицу и, погуляв немного по набережной, решила слегка добавить. Выбор мест был невелик, и в первой же подворотне подвернулся найт-клуб, оказавшийся приличным стрип-баром с комнатами. Албанцы-секьюрити на входе были слегка удивлены новыми визитерами. Сюда с девушками, как правило, не ходили. Но С.С. было все равно: он был в кураже — редкое состояние, не случавшееся у него уже много лет. Не глядя на меню, что было ошибкой, уселись рядом с подиумом, где на шесте плясали наши бывшие соотечественницы с Украины, Рязани, Молдовы. Маша положила ноги на стол и пила шампанское. Подошла администратор, старая блядь из портовых, и попросила ее снять ноги со стола. На что резонно получила ответ: показывать пизду можно, а ноги нельзя — где смысл? Спорить смысла не было, и им предложили выйти, чтобы не мешать группе индусов наслаждаться прекрасным. Маша своим поведением отвлекала гостей и наносила удар бизнесу. Счет С.С. приятно поразил — стоимость выпивки была астрономической, пришлось платить. В пять часов утра уставшие, но довольные, они вернулись домой, замертво упали в постель без сил.