— Откуда… вы можете знать?
— Миллион примет. Вы, скажем, умеете стрелять?
— Н-нет.
— Отвечайте, только быстро, где у браунинга глушитель? Сколько раз вы стреляли? Куда выбросили оружие?
— Я…
— Не тряситесь. У браунинга нет глушителя. Он лежал у вас в сумочке, а вы туда даже не лазили.
— Что?
— Мы с Энди сунули его вам перед отъездом. Энди был уверен, что вы полезете пудрить нос и найдете его. Он хотел вас обезопасить. Но когда я вас нашел, пудры на вас и в помине не было. И туши тоже. И даже когда подъехал я, вы на сумочку не посмотрели.
— И это, по-вашему, доказывает…
— Нет, не так. Это ничего не доказывает с точки зрения полиции. Но я — не полиция. Вы чуть не упали в обморок при виде пиявки, вас до смерти напугала Мгаба — и вы хладнокровно застрелили двух здоровенных парней?
— Я могла быть в состоянии аффекта…
— Красивое слово. В состоянии аффекта вы бросились бы бежать прочь, не глядя по сторонам, но двери на второй этаж оказались тщательно закрыты. Я случайно знаю, какие двери в доме Малроя. Чтобы их закрыть, надо долго и упорно нажимать на ручку, иначе они распахиваются. Сондерс открывал ЗАКРЫТЫЕ двери.
— Эндрю мне не поверил.
— Он писатель. Он слишком давно занимается придумыванием сюжетов. Жизнь проще. Кроме того, вы ему нравитесь.
— Откуда вы знаете?
— Что ж я, слепой, что ли?
— Тогда он тем более не должен меня подозревать!
Тут Рэй Джонсон страшно закряхтел и стал ворошить небольшой костерок, старательно избегая требовательного взгляда Джуди. Потом помолчал, посидел и начал издалека:
— Любовь сложная штука. Мужчине кажется, что он всесилен и умен, но приходит маленькая вертихвостка — и мужчина превращается в смешного глупого щенка. Потом, не приведи Господи, оказывается, что вертихвостка с ним просто играла, щенок ей рано или поздно надоедает, и она его бросает, чтобы завести котенка. Или попугая. Но наш щенок-то уже ученый, После такого облома он не будет доверять ни другим, ни себе. Каждый намек на чувство он тщательно изучит и оценит, постарается избежать его, если есть хоть малейшая возможность… Никому не хочется быть брошенным во второй раз.
— Я не понимаю, при чем здесь Эндрю Стил?
— Он был женат.
— Я знаю. Он говорил. Они развелись, причем инициатором был он, а потом она умерла от малярии…
— Он так вам сказал?
— Это… неправда?
Рэй стиснул зубы так, что шрам на щеке побелел от напряжения.
— Магда его любила. — Очень сильно любила. И красивая была до ужаса. Он ревновал ее, бешено, постоянно. Тогда ведь только год прошел, как он оказался в кресле. Депрессия, одно слово. Он изводил ее своими подозрениями, следил за ней, пока она была в доме, приставил к ней Мгабу. Магда ее ненавидела. Говорила, что Мгаба хочет ее извести. Потом Магда не выдержала, и потребовала развод. И тогда они поссорились. Я до сих пор не знаю точно, кто нажал на курок, но Магда умерла не от малярии.
Джуди смотрела на Рэя расширенными от ужаса глазами, не решаясь произнести ни слова, а мужчина мрачно подбрасывал на ладони раскаленный уголек, не замечая жара.
— Он отличный парень, всегда был таким, но кличку ему дали не зря. Бешеный. Вполне могло быть, что это он Магду… в состоянии аффекта. Потом я его ни на минуту не оставлял, потому что он хотел покончить с собой. Долго это длилось, года полтора. А потом он сел и написал роман. Обо всем, что случилось. Роман пошел каким-то бешеным тиражом, а у Энди полегчало на душе. Он успокоился, перестал думать о смерти. Но вот женщин у него больше не было, это я знаю точно. Он говорил мне, что больше всего боится влюбиться так же, как в Магду.
— Господи…
— Не знаю, может, и глупость, но ведь в чужую душу не заглянешь.
— Печальный принц…
— Что? А, это да. Он красавчик, верно. Не то что я.
— Дело не в красоте. Он мне с самого начала показался очень одиноким. Как будто его кто-то заколдовал и оставил в этом доме…
Рэй с некоторым сомнением посмотрел на девушку и хмыкнул. Джуди немедленно очнулась и страшно смутилась. Опять романтические бредни! Нужны они Рэю Джонсону, профессиональному солдату-наемнику…
Ночь упала на них неожиданно и стремительно. Костерок съежился и погас, потянуло холодом. Джонсон критически осмотрел хижину и заявил, что спать они будут снаружи. Джуди получила старое одеяло, пахнущее дымом и еще чем-то подозрительным, завернулась в него и улеглась по примеру своего спутника, ногами к золе, еще хранившей остатки тепла.