Марти кивнула.
– Ты думаешь, кого!нибудь из них это заинтересует? – спросила она.
– Не знаю, – ответил Кларк. – Но я скажу им, будто уже пообещал. Дэн наверняка согласится. Мне кажется, фермерская работа ему не по вкусу.
Верно. Они все это чувствовали.
– Как ты думаешь, что скажет об этой затее Клэр? – поинтересовалась Марти.
– Я думаю, он хочет, чтобы Дэн занимался тем, что приносит ему удовольствие, – заявил Кларк и прикрикнул на лошадей, чтобы их поторопить.
Белинда подумала, что на этом разговор закончен. Но Кларк продолжил:
– Я рад, что Рэнд вернулся. Похоже, он прекрасный молодой человек. Я был бы доволен, если бы Дэн с ним работал.
Подумав, он добавил:
– Нет, вот скажи, зачем Эмми Джо было ехать на Запад и заводить знакомство с парнем, которого мы в глаза не видели? Она могла бы остаться здесь и охомутать этого Рэнда.
– Сердцу не прикажешь, – заметила Марти, и они наконец заговорили на другую тему, к большому облегчению Белинды.
В телеграмме от Эмми Джо было сказано, что она, как и обещала, приедет домой к Пасхе. Она прибудет в пятницу на дневном поезде. Она не упомянула о молодом человеке, и все родственники недоумевали:
неужели роман закончился? Кейт по секрету сообщила Марти, что молилась об этом и надеялась, что расставание не сильно ранит ее импульсивную дочь.
Глава восьмая. ЭММИ ДЖО
Телеграмма пришла всего за два дня до условленной пятницы, и вся семья вновь собралась, чтобы шумной толпой встретить прибытие Эмми Джо. Белинда радовалась,что у нее много работы, и ей не приходится томиться и считать часы до прибытия поезда.
Чтобы переждать долгий вечер, она суетилась на кухне Эбби и пекла печенье. Томас и Аарон принесли стулья и, облокотившись на подлокотники, смотрели на то, как она месит тесто в глубокой синей миске.
– А что ты делаешь? – начал Аарон.
– Печенье. Разве ты не видишь? – объяснил Томас брату. – Смотри, она положила сахар, яйца, масло и перемешала.
– А может, это пирог, – возразил Аарон. – Мама все это кладет в пирог.
– Сегодня я угощу вас печеньем, – сообщила Белинда.
– Каким? – поинтересовался Аарон.
– Печеньем с яблочным соусом, – ответила Белинда.
– М!м!м, – обрадовался Аарон. – Мое любимое– У тебя все любимые, – упрекнул его брат.
– Потому что они мне нравятся, – сказал Аарон, упрямо выпятив губу.
– Значит, они не любимые, раз все тебе нравятся, – заспорил Томас.
Белинда была не в том настроении, чтобы слушать детские препирательства.
– Это любимое печенье Эмми Джо. Понастоящему любимое, – сообщила она малышам.
– Ты печешь только для нее? – печально поинтересовался Аарон.
– Да, но не совсем. Она же не съест все! Мы дадим ей печенье, но вас я тоже угощу.
Аарон, кажется, был доволен.
– А когда она приезжает?
Белинда подняла глаза на часы.
– Через... через сорок два часа, – ответила она.
– Сорок два? Но ведь это очень!очень долго– А два дня? Так лучше?
– Два лучше, чем сорок... сколько?
– Сорок два.
– Да, два лучше, чем сорок два.
– Какой ты глупый! – перебил его Томас. – Она приедет, когда настанет срок. Не важно, как это назвать. – Затем он, видимо, минуту размышлял над своим заявлением и спросил Белинду: – А сорок два и два дня – это одно и то же?
Девушка улыбнулась.
– Два целых дня – это сорок восемь часов, но нам осталось ждать меньше двух дней. Значит, всего не сорок восемь,а сорок два часа, – объяснила она мальчикам.
– И все!таки это очень долго, – настаивал Аарон.
– Мы только сегодня утром получили телеграмму, – напомнила малышам Белинда.
– Сорок два часа – это много, – согласился с братом Томас.
– Уверен, что к тому времени ни одной печенюшки не останется, – заметил Аарон, наблюдая за тем, как Белинда выкладывает тесто на противень.
– А мы его спрячем, – предложила она.
Аарон заулыбался. Он любил секреты. Но потом он серьезно добавил:
– Спрячем, но немного.
Вынув из духовки первую партию печенья, Белинда налила два стакана молока и усадила мальчиков за стол. Каждому досталось по три печенюшки. Они ели и весело болтали,и Белинда подумала, что благодаря им долгие вечерние часы тянутся не так долго.
– А ты оставишь печенье для Коннела? – спросил Аарон.
– Для чего? – недоуменно спросила она.
– Не для «чего», – поправил Томас, – а для «кого». Папа говорит, что люди – это не «что».
Он замолчал, опустил печенье в молоко и положил его в рот.
– Коннел, – повторил Аарон.
– А, ты имеешь в виду мистера О’Коннела– Я так и сказал, – заметил Аарон и последовал примеру брата, утопив печенье в молоке. Но он еще не наловчился,и потому кусок песочного печенья упал в стакан, и ему пришлось бежать за ложкой.