Неделя пролетела, как я того и желала в самом ее начале. Кто ж знал, что мои желания изменятся, и мне будет немного тоскливо возвращаться домой. По сути, мы могли бы вылететь и в четверг вечером, но Радичу поступило приглашение стать участником еще одной встречи. Поначалу он хотел отказаться, но потом вдруг изменил свое решение.
Утром в пятницу мы приняли участие в конференции ведущих компаний строительного бизнеса Екатеринбурга. Помимо основных, о которых был в курсе, Зореслав также намеревался узнать скрытые потребности и проблемы рынка, раз уж собрался в него заходить, а информация от первоисточника всегда правдивее и актуальнее любой другой. В борьбе за долю рынка важные связи зачастую имеют преимущества даже перед самыми выгодными контрактами, а в российском бизнесе и подавно.
Когда официальная часть встречи была завершена, нам предстоял второй этап уже в менее формальной обстановке. Одна из компаний-участниц, владельцы которой были турками, взяла на себя инициативу, устроив для партнеров неофициальный фуршет. Динамично развивающаяся фирма с внушительными активами могла позволить себе подобные инвестиции в развитие связей и, нужно признаться, делала это очень умело. Все было дорого-богато с привычным для турков размахом щедрости и гостеприимства. И хотя я не особый любитель корпоративных попоек, на эту я шла с удовольствием. Сыграло свою роль еще и то обстоятельство, что эта элитная вечеринка проводилась в одном из ресторанов нашего отеля. Очень удобно.
Еще до начала фуршета организаторы негласно дали понять, что намерены разделить гостей, принимающих участие в мероприятии. Женщин окружили ненавязчивым сервисом, живой музыкой и кулинарными изысками, по слухам, самого красивого шеф-повара Екатеринбурга. В такой обстановке для нас не представлялось сложным развлекать себя общением друг с другом, особенно с таким приятным бонусом безоговорочного карт-бланша у барной стойки.
Хозяева праздника произнесли богато украшенные речевыми оборотами и мудростью предков тосты и пожелали своим гостям прекрасного вечера, а после сразу же удалились в отдельный зал вместе с другими директорами. Несмотря на то что эти турки давно уже обрусели, мусульманские традиции они все равно соблюдали очень четко. Там, где мужчины собирались для серьезных разговоров, женщинам вход воспрещался. С одной маленькой поправочкой — эскорт не в счет. Мне даже показалось, что женщин туда не пускали как раз-таки из-за желания окружить себя эстетическим, а, возможно, не только эстетическим удовольствием, подаренным самыми элитными шлюхами города.
Я взглянула на дверь, за которой скрылся Зореслав, и скрипнула зубами. Все мое внимание и все мысли принадлежали сейчас той встрече, вход на которую охранялся двумя лишенными каких-либо эмоций амбалами, что я даже не заметила, как ко мне подошла помощница одного из директоров турецкой фирмы.
Хитрая улыбка оголила ряд белоснежных зубов, когда эта молодая турчанка заговорила:
— Туда сейчас лучше не соваться.
— Элиф, моему директору нельзя пить, — беспокойно сказала сотрудница одной из компаний-участниц этого мероприятия. Казалось, она готова была броситься в тот зал и спасти своего начальника от роковой ошибки.
— Поверь, трезвым оттуда сегодня никто не уйдет! — посмеялась Элиф, зная наверняка. — И недовольным тоже.
— Девицы там что надо, — хмыкнула еще одна собеседница и залпом опрокинула бокал мартини. — Есть о чем переживать!
— Скажешь тоже, переживать! Разве нам нечем заняться? — довольно улыбнулась Элиф, кивая в сторону бара. — Зачем беспокоиться попусту, когда все происходящее внутри тех стен шире нашего влияния… Пусть себе решают великие дела, для нас это повод расслабиться. Нечасто нам представляется шанс отдыхать в то время, когда боссы работают, верно же говорю?
Ее смешок тяжелой поступью прошелся по натянутой струне моего душевного равновесия. Мне отчего-то захотелось влить ей в рот бокал с шампанским, который она так вальяжно перебирала в руках. Однако баловать себя этой мыслью у меня совершенно не было времени, ведь я собиралась его употребить на что-то более важное.
Прежде чем приступить к решительным действиям, мне нужно было вооружиться. Что я могла противопоставить тем длинноногим красавицам, которых судьба умышленно создала идеальными, чтобы мужчинам было отчетливо видно недостатки таких, как я? Что-то все-таки могла. Наглость, например. Не зря же ее зовут вторым счастьем. Вот и проверим.
Отвергнув все попытки присутствующих в этой женской бане девиц завязать со мной разговор, я поднялась в номер, чтобы внести некоторые изменения в свой заведомо скучный облик. Некоторые кардинальные изменения. Пора отказаться от образа монашки, потому что так мне никогда не выиграть у сексуальных обольстительниц, у которых притом годы бесценного опыта за плечами.
Когда я вернулась в зал ресторана, перемены в моей внешности заметили многие женщины, и их чрезмерное внимание не добавило мне уверенности, честно говоря. А потом я вспомнила, почему все это сейчас делаю, и вернула себе ускользающую решительность. Да пофиг вообще. Нам, татарам, все равно: что наступать — бежать, что отступать — бежать.
А потом у меня появился более мощный стимул. Войдя в тот самый отдельный зал, я увидела многих, но смотрела только на одного. В груди стало так тесно от переполнявшей меня злости, ладно, вру, от ревности стало еще теснее. Я буквально почувствовала, как мои глаза покрылись сетью капилляров при виде того, как около Радича вьются змеями аж три девицы, так ненавязчиво демонстрируя свои достоинства, так нагло заискивая перед его мужской природой.
Я приблизилась, откинув подальше свое смущение, в конце концов, этих говнюков я вижу в первый и последний раз. Развратно оголив бедро, с самым нескрываемым бесстыдством я уселась на колени Зореслава. Мой лукавый взгляд прошелся по всем участникам этой приватной мужской встречи, а потом членораздельно, но крайне льстивым тоном я произнесла:
— Господин Радич привез с собой собственный эскорт. Мы крайне благодарны принимающей стороне за эту особую заботу, которая оказалась для нас недоступной.
Со спокойным выражением на лице, будто все это было частью его плана, Зореслав поднялся с места и покорно отправился за мной. На ходу он бросил присутствующим что-то вроде благодарности за проведенный в их компании вечер, но особенно в подробности не вдавался. Я знала, все его внимание сейчас принадлежит мне и соблазнительно высокому разрезу на моем бедре.
Мы миновали людные места в полном молчании, но как только оказались наедине, действия Зореслава стали не такими сдержанными. Радич был пьян. И прилично пьян. Меня удивляло, как он мог так быстро напиться. Как он вообще позволил себе выпить лишнего, ведь это совершенно на него непохоже. Я нажала на кнопку вызова лифта и продолжила пялиться на покачивающегося на волнах алкогольной неги Радича. Он сделал движение навстречу, но я выставила ладонь вперед и, уперев ее ему в грудь, слегка подтолкнула к стене.
Зореслав улыбнулся и притянул меня к себе. От резкости этой пьяной манипуляции, а еще потому что не слишком привычно демонстрировать чудеса устойчивости на этих высоких шпильках, я неизбежно оказалась в его объятиях. В попытке освободиться я, точно муха в паутине, запуталась в сетях его объятий еще сильнее. Меня будто громом поразило, когда почувствовала его упирающееся в меня категоричное «желание».
— Что ты делаешь, Екатерина? — задал вопрос он, который больше походил на последнее предупреждение.
Я до конца собиралась делать вид, что не замечаю нечто твердое и большое, тесно примыкающее к моему животу.
— А что? Жалеешь, что лишила тебя возможности попробовать тех уральских девиц?
Мы буквально ввалились в лифт. Радич снова стоял так близко, будто мы ввалились в переполненный лифт. Он протяжно, тяжело, разгоряченно выдохнул мне в ухо и произнес: