Любовь написана слезами
Любовь написана слезами
Сон не шёл. Криво усмехаясь, нехотя, девушка поднялась с лежака и потянулась. В палатке разносилось мерное сопение с похрапыванием. Лениво скользнув взглядом по спящему спутнику, она выбралась наружу. Ветер тут же попытался сорвать с головы меховую шапку, и пришлось придержать её рукой.
На улице было зябко. Она точно не знала, но поведение погоды прямо намекало: холодно.
Девушка опустила глаза на сухую, почти голую землю. До сих пор не верилось, что всему конец. Ей конец. Им конец.
- Меня зовут Эбигейл Дион и я... - вслух начала она, но замолкла, оценивая состояние своего организма. - Да, я и правда больше не ощущаю температуру. Ткани промежуточного мозга поражены. Гипоталамус больше не регулирует температуру тела. Протоколирую: в... - рукав был засучен, обнажая электронные изящные часы. - В 4:30 утра четырнадцатого месяца с момента заражения нарушена терморегуляция.
Эбби грустно улыбнулась. Протоколировала она для себя. Говорила тоже для себя - просто чтобы говорить, иначе сходишь с ума от одной мысли о скорой кончине.
Девушка попыталась поёжиться, но ничего не вышло: организм не чувствовал холода.
Постояв какое-то время на холодном ветру, она решила вернуться в палатку. Сев на свой лежак, Эбби обняла колени и уставилась на своего спутника: тот спал без задних ног, причмокивая во сне. Беззаботный, доставучий, он был своего рода подарком. Не хотелось этого признавать, но спасла она его ради себя. Маски давно сброшены. Нет места нигилизму и замкнутости - живых осталось совсем немного.
Эбби прикрыла глаза и положила голову на колени. Не ощущать температуру было... странно. Ты словно потерял что-то важное, что делало тебя живым. Такое уже было, когда стало трудно управлять эмоциями - вирус влиял на лобную долю. Какое-то время ты переживаешь, а потом... Потом становится всё равно.
Не хотелось признавать, но сейчас Эбби ощущала себя живее, нежели до события, изменившего мир четырнадцать месяцев назад. Она улыбалась, когда было смешно, грустила, когда было тоскливо. Организм стал честным. Она стала честной.
«Но я хочу назад», - пронеслось у неё в мыслях перед тем, как Эбби разморило.
***
- Эбби, ты скучная.
Она исподлобья по-волчьи зыркнула на своего спутника. Тот невольно остановился, в полном восторге разглядывая её меланхолично-злое лицо.
- А теперь ты такая красивая...
Эбби горько вздохнула и зашагала дальше, игнорируя слова. Она и без него знала, что достаточно красива. Снежная Королева, Ледышка. Как только её не называли в прошлом. Сказать, что она привыкла - ничего не сказать.
***
Мрачно-серое небо, вдали окрасившееся в сизую грозовую тучу. Агрессивные всполохи разукрашивали то, что когда-то было облаками в непередаваемую смесь оттенков. Пугающе, но в чём-то даже красиво.
- Будет дождь, - к своему неудовольствию отметила Эбби.
- О, правда? - он скинул с головы нелепую тряпичную шляпу и приставил к глазам ладонь. - Эбби, ты поразительна! Так много всего знаешь!
Эбби наступила на мелкий щебень, заскрипевший под подошвой. Они поднимались в гору, и приходилось смотреть под ноги, иначе это сулило неприятности. Что-что, а пострадать девушка не хотела.
- Кайл, лучше смотри под ноги... - не договорила она. Сзади послышался шорох, удивлённый вздох и... В ужасе обернувшись, Эбби видела скатывающееся по склону тело в удручающе-нелепом пуховике. И она побежала.
***
Широкая улыбка от уха до уха нервировала. В ссадинах, помятый, её спутник был счастлив.
- Эбби, не делай такое лицо! - воскликнул он, почёсывая переносицу. - Я же жив.
Эбби между тем набрала из ампулы в шпиц вещество и ввела ему в вену иммунную сыворотку. Сгиб его локтя осыпали тёмные точки, что выглядело ужасно. Всё то время, пока она вводила ему сыворотку, он улыбался, разглядывая каждую морщинку, каждую черту её лица.
- Эбби красивая даже когда грустная!
Она поджала губы и протёрла спиртом место укола. У неё оставалось для него всего шесть инъекций.
***
Он протянул ей руку. Вздохнув, Эбби подпрыгнула, хватаясь за его ладонь. Щуплый, но сильный, глупый, но достаточно разумный, - её спутник был очень странной личностью. Она не понимала его, но пыталась понять.
Жалела, что не встретила его до катаклизма.
***
Они сидели у ручья и обедали консервами. Эбби брезгливо откусила от твёрдого как сухарь хлеба кусок и начала меланхолично пережёвывать. Когда стало совсем противно - с жадностью зачерпнула из ручья жестяной кружкой воды и начала пить.
От её глаз укрылось то, как её спутник вздрогнул, недоверчиво поглядывая на нанизанный на вилку кусочек кальмара. В следующее мгновение вилка была с чавканьем отправлена в рот.