— Честно говоря, мне ее жалко. Такие девушки пробуждают во мне садистские наклонности. Ненавижу жалость. Вчера вечером я проводил ее домой… Жаль, что она сделала операцию и изменила форму носа… Как Сара выглядела раньше?
— Как прямая противоположность себе нынешней, — все тем же безразличным тоном ответил Шам. — Она считала себя уродиной, хотя на самом деле обладала особенной красотой. А теперь она не красавица и не уродина; она, скажем так, стала миленькой, обыкновенной…
— Ты прав, Шам, она очень мила и… очень ласкова.
Я был уверен, что Шам, несмотря на отсутствующий вид, начинает злиться, но уже не мог остановиться. Уж не помню точно, что еще я наговорил им о прошедшей ночи. Я был похож на мерзкое насекомое, которое так и ищет, куда бы ужалить побольнее, а Алекс и Шам, как мне кажется, не скрывали своего удивления моим попыткам пробудить в них ответную реакцию. В конце концов, я ушел от них крайне недовольный собой и с чувством стыда за свое поведение.
Было уже больше двух часов пополудни и, когда я открывал дверь, ни Алекс, ни Шам не сделали попытки остановить меня. «Мои стенания обычно приводили к лучшему результату, — подумал я, — нужно учесть это на будущее». Оказавшись снова в коридоре, я почувствовал, как на меня накатила злость на самого себя. У меня сложилось впечатление, что я зря сотрясал воздух, и вся моя суета закончились впустую. «Во всяком случае, ты добился того, что упал в ее глазах, — с досадой думал я, спускаясь по бесконечной черной лестнице. — Один против двоих, тебе никогда не добиться успеха! Единственный раз, когда ты оказался с ним с глазу на глаз, был полным хозяином положения… но стоило ей появиться, как они снова стали единым целым, и ты потерял с таким трудом завоеванные позиции. Как их разделить? Как оказаться наедине с Алекс, хоть на миг освободившейся от постоянной заботы о Шаме? Ситуацию два плюс один, к которой они относят остальных, необходимо нарушить чего бы это ни стоило — в одиночку или с Верне, или с кем-то еще в сопровождении неких третьих лиц. Они и другие. Но только не она плюс он, нет! Их двое плюс кто-нибудь еще. Это просто невыносимо». Я остановился между этажами и, найдя свободное место среди бесчисленных надписей, которыми были загажены стены лестничной клетки, с помощью карманной пилочки для ногтей нацарапал: А - Ш = А + Д. Да, такое вот ребячество! Продолжая спускаться, я в уме прикидывал различные комбинации и пришел к выводу, что формула Ш + А + Д была бы идеальным решением. Эту соблазнительную комбинацию я увековечил на стене несколькими этажами ниже. Я представил себе и другие варианты, более или менее сложные… вплоть до того, что всерьез подумал об активном содействии со стороны Мари. А почему бы нет? Разве мы не заключили пакт о дружбе и взаимопомощи?
Когда я спустился на первый этаж, мимо меня в шлейфе аромата дорогих духов прошла какая-то дама в норковом манто, совершенно неуместном в этом подъезде, провонявшем обыденностью и неистребимым запахом хлорки. Я посторонился, чтобы пропустить ее, мимоходом удивившись тому, что эта особа — по всей видимости, весьма состоятельная, — воспользовалась этим мерзким черным ходом. И вдруг я со всей определенностью понял, что она идет к ним. Не долго думая, я развернулся и, стараясь не производить шума, пошел следом за незнакомкой, сохраняя между нами дистанцию в два этажа. Поглядывая вверх, я мог видеть на перилах ее руку с поблескивающими кольцами. Ступеньки лестницы были выщерблены и покрыты толстым слоем грязи, а стены густо украшала всякая похабщина, которую не забывали нацарапать развозчики пиццы и прочих мелких товаров. Одну из надписей я помню до сих пор — я успел не только прочитать ее, но и оценить по достоинству, когда женщина вдруг остановилась, переводя дух, и посмотрела вниз, чтобы оценить пройденный путь. Стараясь остаться незамеченным, я прижался спиной к стене.
Этажи высоки, а чаевые низки!
Наконец, сверху снова послышался стук каблуков, и я бесшумной тенью продолжил подъем. Да, я не ошибся, дама в норковом манто вошла в их коридор, свернула к посту водоснабжения и… стало тихо. Крадучись, я добрался до поворота коридора и, осторожно выглянув из-за угла, увидел незнакомку, которая прилагала неимоверные усилия, чтобы не выдать своего присутствия, чему никак не способствовали ее высокие каблуки. Я был в восторге! Их вселенная — простите мне эту метафору — наконец-то начала заполняться! Как выяснилось, за ними шпионил не только я. Джульетта-сыщица была не в счет, она занималась этим анонимно, без особых на то причин, из одного лишь обезьяньего любопытства, свойственного любому человеку. Но что было нужно от них этой даме в норковом манто? Со всеми предосторожностями я снова выглянул из-за угла и к своему изумлению увидел ее сидящей на корточках, буквально прикипев глазом к замочной скважине. В этот момент меня словно ударило током: резко обернувшись, я наткнулся на колючий взгляд, устремленный на меня из приотворенной двери. Дверь тут же захлопнулась. «Браво! — подумал я. В этом коридоре все друг за другом шпионят».