Похоже, что меня вела дьявольская интуиция… но я не знал, а может быть просто забыл, что этим вечером Мари должна была приехать сюда в компании с Верне и несколькими актрисами — в том числе с Сарой Марс, — чтобы отметить завершение съемок фильма, в котором она играла главную роль. К счастью, наш поход был чистой импровизацией, и только по странному стечению обстоятельств состоялась непредвиденная встреча, — о которой я сильно сожалел, — между Шамом, Алекс и Сарой… Но больше всего мне не хотелось преждевременно вводить в игру Мариетту: я рассчитывал завершить ее самостоятельно. Мари насильно посадила Алекс и Шама рядом с собой. Я думаю, что она специально почти в приказном порядке велела Саре сесть рядом с Шамом. Мне же она, словно само собой разумеющееся, указала место рядом с Алекс. Напротив меня в окружении молоденьких старлеток расположился Верне. Устроив Сару рядом с Шамом, Мари бросила на меня красноречивый взгляд, в котором читалась ее готовность прийти мне на помощь: бывших супругов она усаживала рядом за этим небольшим столом — нашего появления никто не ожидал, — и заставила присутствующих потесниться, да так, что двинуть под столом ногой, не задев ногу соседа, было просто невозможно. Своим бедром я чувствовал бедро Алекс, и эффект этого контакта оказался таким нестерпимо острым, что мне пришлось сдерживать себя, чтобы не прижаться к Алекс еще теснее. И еще я думал, что Шаму приходилось прилагать те же усилия, чтобы воздержаться от слишком близкого контакта с Сарой. А Мариетта получала истинное удовольствие от своей выходки, поскольку прекрасно понимала, что положение, в которое она поставила нас четверых, со всей очевидностью свидетельствовало о том, что подобной наивной рассадкой она рассчитывала отвлечь меня от своей персоны, если даже не спихнуть меня на Алекс. Шам возвращается к Саре, а я… и Алекс… и я… и Алекс… Ах, Маридона, как же ты ошибалась!
Как ни странно, большинству умных людей не хватает психологической проницательности — что уж говорить о дураках! — но особенно удивляет их склонность судить о других по себе. И в сложившихся обстоятельствах Мари вела себя подобным же образом. Неужели она рассчитывала, силком усаживая Сару рядом с Шамом, что такая близость толкнет их в объятия друг друга? Или надеялась пробудить у Алекс инстинктивную ревность, которая толкнет ее ко мне или, по меньшей мере, позволит мне физическим и душевным теплом успокоить ее… утешить ее… дать ей возможность пробудить в Шаме такую же ревность, послав ему сигнал об опасности, которую я мог представлять для него в душе той, кто составлял смысл его жизни? Наш импровизированный ужин внешне проходил весело. Мари и, конечно же, Верне заказывали водку целыми графинами, по-русски, и, естественно, следили за тем, чтобы рюмки Алекс и Шама не оставались пустыми. Они пили и, несмотря… а может как раз из-за толстых жирных блинов в сметане, несмотря… а может и из-за икры, пирожков с необычной начинкой, ужасных мясных котлет с тмином и всего прочего, их обоих замутило одновременно, что вызвало общий смех, словно этим синхронным недомоганием они демонстрировали свою близость, которая дала лишний повод для подтрунивания над их любовью. Почувствовав, что они попали в смешное положение, Алекс и Шам отошли от образа нетипичной пары, и я подумал, что в присутствии Сары и кто знает, может и в моем тоже? — под воздействием алкоголя и проснувшейся сдержанности их нерушимое и загадочное единство заметно ослабло. Я с ликованием наблюдал, как гаснут необъяснимые и раздражавшие меня волны, которые до сих пор постоянно связывали их. Что касается Мари, то она развлекалась вовсю, отпуская то направо, то налево лукавые шуточки насчет двух фальшивых пар: я и Алекс, Шам и Сара, что провоцировало ревность то со стороны Шама, то со стороны Алекс.
Было уже поздно, когда мы вышли из-за стола. Все были прилично пьяны. Верне распрощался с нами и уехал с Сарой и едва стоявшими на ногах старлетками. Я же предложил Мари сделать крюк, чтобы отвезти домой Алекс и Шама. Все четверо, мы с шумом и гамом погрузились в «Бьюик»; Мари расположилась спереди рядом со мной, Алекс и Шам сзади, как это часто происходило впоследствии. Я вел машину, а Мари, сев вполоборота, продолжала с ними шутить; я молча кусал губы, беспокоясь, что они снова вместе, и контакт между ними восстановился. Мне казалось, что я слишком рано разыграл свою козырную карту. Уж не собиралась ли Мари отбить их у меня? Я чувствовал, что она чересчур возбуждена этой встречей. Чуть позже мне станет ясно, что ее радость была вызвана не знакомством с Алекс и Шамом, а осознанием того, что мои планы касательно этой пары займут все мое время, и она надолго избавится от моего пристального внимания, уничижительной критики и особенно от моих неприятных выходок, которыми я ставил ее на место, тогда как, делая свою головокружительную карьеру, она не брезговала никакими, даже, на мой взгляд, самыми низкими приемами.