Жёлтые глаза сверкали, шерсть стояла дыбом, острые зубы нетерпеливо клацали. Голодный, наверно! Я в ужасе вцепилась в дерево, как в единственную и неповторимую надежду на спасение.
Зверь посидел-посидел, да и улёгся. Ну, в общем-то, правильно. Ему спешить некуда. Я, конечно, некоторое время выдержу в неудобной позе в обнимку с сосной, но в итоге всё равно свалюсь. Вот, глядишь, и ужин. Или завтрак.
Так мы и сидели. Коричневый выжидал внизу, а я – наверху. Вдруг случится чудо, и ему надоест караулить? Солнце неумолимо опускалось всё ближе горизонту, а он не шелохнулся. Видать, хорошая выдержка, натренированная годами подобной охоты.
Когда я уже была на грани отчаяния, зверь вдруг поднялся на ноги и утробно зарычал – из кустов вышел другой волк. Светло-серый, раза в полтора больше своего коричневого собрата.
Ну нет, на двоих одной добычи в виде невысокой худенькой девушки точно не хватит.
Волки, по всей вероятности, пришли к такому же выводу, потому что светлый, не издав ни звука, бросился в атаку. Клубок «инь-ян», летящие во все стороны клочья шерсти, звонкое клацанье зубов – и короткая яростная драка закончилась безоговорочной победой вновь прибывшего волка. А тёмный, обиженно повизгивая и поскуливая, убежал прочь, хромая на две лапы из четырёх.
Почему-то именно в этот момент я всё-таки заплакала. Столько времени держалась, и вот поди ж ты… Но мечтать о том, что новый волк не станет дожидаться, когда добыча дойдёт до нужной кондиции, чтобы свалиться прямо ему в пасть, было бы неимоверной глупостью.
Я и не стала мечтать. И потому очень удивилась, услышав смутно знакомый голос:
– Слезайте, госпожа. Всё закончилось.
Глянула вниз – под деревом всё в том же сером балахоне стоял всклокоченный голубоглазый невольник чёрного мага.
Слезть – конечно, замечательное предложение, – потому что держаться за грубую кору было крайне неудобно, но сначала всё-таки хотелось бы выяснить, откуда здесь взялся этот невольник.
Да ещё так вовремя.
– Вас прислал Ад?
– Ад? – совсем непритворно удивился мой спаситель.
– Аддис ди Вейр.
Губы мужчины расплылись в широкой хищной ухмылке – кожа впалых щёк опасно обтянула острые скулы, того и гляди, порвётся.
– Пожалуй, тоже буду называть его этим прозвищем, уж очень подходяще звучит. Сегодня утром я сбежал от Ада. Правда, до сих пор не могу понять, как мне это удалось, но факт есть факт.
– А что, это не первая попытка?
Интересное, однако, совпадение. У меня получилось сбежать, у него получилось…
– Госпожа, вы так и будете с дерева разговаривать?
Вот мне сейчас кажется или он издевается, называя меня госпожой?
– Я вовсе не госпожа. Моё имя Арника. И лучше на «ты».
– А я Кейд. Прыгай, – легко отбросил ненужные церемонии мой спаситель.
И протянул руки. Я подумала-подумала, да и прыгнула. Вернее, несуразным мешком свалилась с ветки прямо на мужчину.
– А где волк? – запоздало опомнилась, когда мы встали и отряхнулись от сосновых иголок и посечённой в драке травы.
В наступающей темноте голубые глаза вдруг ярко вспыхнули, как неоновые фары автомобиля.
– Здесь, – он приложил правую руку к сердцу.
– В с-смысле?
Не очень приятная догадка заставила отступить на пару шагов. Лицо сбежавшего невольника искривила гримаса досады, а до сих пор ясные глаза затопила откровенная злость.
– Да, я оборотень. Но до полнолуния десять дней, ещё слишком рано бояться, Арника, Радхар тебя побери!
Рано бояться, значит? Вот успокоил так успокоил…
– При чём тут полнолуние? И вообще. Разве оборотни существуют?
До этого момента я не слышала про них ни единого слова.
Мужчина нахмурился и некоторое время разглядывал меня с нескрываемым подозрением.
– Давай подготовимся к ночёвке? Найдём подходящее место, лапника тебе наберём. И заодно я всё расскажу. Раз уж ты про нас ничего не знаешь.
В последней фразе прозвучал явный скептицизм.
– А тебе лапник не нужен?
– Нет. Я буду спать в своей основной ипостаси.
– Основной?
Ну и дела-а…
– Оборотни рождаются волками, и только в возрасте пяти-семи лет впервые обращаются в человека, – густой голос с металлическими нотками неплохо подошёл бы для озвучки аудиокниг, – Именно поэтому каждый месяц, во время полнолуния мы не можем контролировать себя. На сутки я становлюсь настоящим зверем, в котором остаётся только один инстинкт – убивать.
Мы быстро шли по совсем почерневшему лесу, глаза получеловека светились в темноте, а я то и дело спотыкалась о подол платья и чувствовала себя так, будто попала в жутковатую театральную постановку, да ещё на роль главной героини.