Тут, Лали ехидно улыбнулась, наклонилась к девицам и язвительно проговорила:
- Не трудитесь девушки – он голубой, так что – мимо кассы!
Девицы вздрогнули и обернулись к Лали украйне удивленные:
- Не может быть! А вы-то, откуда знаете, наверное, разыгрываете нас?!
Лали приняла серьезный, озабоченный вид – я, хорошо его знаю, мы учились в одном университете и если я начну вам рассказывать обо всех его похождениях…,- Лали закатила глаза.
- Хотя, вы не обязаны мне верить, – и она отошла от них.
Элен и Жозе стояли неподалеку и слышали весь разговор. Они покатывались со смеху, когда их подруга рассказывала всю эту чушь о Себастьене. Жозе толкнул Элен в бок:
- Наша Лали кривит душой, когда говорит, что ей наплевать на Себа!
- Жозе, ты ужасный сплетник – шутливо возмутилась Элен – идем, выпьем шампанского, и я бы съела что-нибудь.
Ближе к полуночи гости стали расходится. Патрик был совершенно очарован Лали, особенно после того как она учила его танцевать сальсу. Он все пытался назначить ей свидание, но девушка умело избегала его намеков, и, в конце концов, он, очумевший от ее бархатных глаз, вынужден был отправиться домой.
Наконец, друзья остались одни. Бенедикт и Элен что-то переставляли на столе, Жозе дремал в кресле, а Николя листал какую-то книгу из запасов Бенедикт. За синтезатором сидел Себастьен и перебирал клавиши, наигрывая какую то мелодию. Только Лали не было видно, и это обстоятельство нервировало его. Ни разу за весь вечер им не удалось поговорить. Казалось, девушка избегает его, потому что он не смог поймать даже ее взгляда. Себастьен наблюдал за Лали весь вечер, и как будто заново узнавал ее. Он любовался ее темными волосами и бархатными глазами, ее грациозными движениями и переливчатым смехом. Впрочем, он всегда был очарован Лали, еще с первого дня
их знакомства. К его огромной досаде она весь вечер флиртовала с Брюйе, у которого полностью снесло крышу от красоты бразильянки. Он без конца приглашал ее танцевать, а Лали строила ему глазки и звонко смеялась над его шутками.
Впрочем, и сам Себастьен подвергся атаке нескольких девиц, которые усиленно улыбались ему и строили глазки. Но они его совершенно не интересовали. Тем не менее, некоторые твердо намеревались познакомиться с ним и решительно направились к Себастьену. Он даже не понял, что там они прочирикали, только раздосадованный тем, что его отвлекли, окатил их таким взглядом, что девушки резко изменились в лице и мгновенно испарились из поля зрения. Патрик как то сказал, что это взгляд отъявленого «сукина сына» и ему никогда не хотелось бы его получить в свой адрес. Но вот, Лали что то шепнула Жозе и тот включил зажигательную сальсу, а Лали потащила Патрика, обещая научить его танцевать… Они поехали с Лали к морю на летние каникулы и сняли небольшое бунгало. Как только они поставили свои чемоданы, то бросились друг к другу и стали бешенно целоваться, как будто не виделись долгое время. Не переставая обнимать Лали, Себастьен увлек ее в комнату с огромной кроватью и они, срывая одежду, друг с друга рухнули в кровать опьяненные страстью. Потом, лежа в разгромленной постели, Себастьен обнимал Лали, нежно целуя ее волосы, они болтали обо всем на свете, счастливые от того, что они вместе. За открытым окном синели сумерки, и до них доносилась музыка, игравшая в ресторане.
- Ты проголодался? – спросила она.
- Я бы съел что-нибудь, но если ты не хочешь, я останусь с тобой и утолю другой голод.
- Как?! Опять?! – притворно ужаснулась Лали, – ну нет! Нам нужно срочно поесть или завтра я не смогу подняться с кровати!
При этих словах Себастьен схватил Лали в охапку, и они с хохотом покатились по постели.
После ужина они сидели в плетеных креслах ресторана, и пили прохладное вино, наслаждаясь вечером. Лали была в легком светлом платье с короткой развевающейся юбкой и открытыми плечами. Себастьен заметил несколько мужских взглядов пожирающих его девушку и испытывал тайную гордость за свою спутницу. Заиграла латиноамериканская мелодия и Лали потянула Себастьена за руку:
- Пойдем, потанцуем?
- Лали. Я очень плохо танцую, смутился Себастьен. Ему не хотелось отказывать девушке, но и испортить ей удовольствие от танца он так же не желал.
- Я научу тебя, это легко, – настаивала Лали, и Себастьен сдался.
- Хорошо малышка я пойду, но только не сердись, если отдавлю тебе ноги.
Лали только рассмеялась и потащила его за собой. Она взяла Себастьена за руки и показала ему основные шаги. Ее бедра соблазнительно покачивались, плечи плавно двигались, а юбка кружилась вокруг стройных ног. И Себастьен, глядя на нее повторял движения, кружил девушку вокруг себя и кружился сам. Ее глаза обжигали, пухлые губы улыбались только ему, она соблазняла и манила его своими бедрами, руками, тонкой талией вызывая желание схватить ее на плечо и утащить, подобно первобытному человеку, в их бунгало как в пещеру, чтобы не выпускать оттуда до утра.
Вот и сегодня, звучит сальса, только рядом с Лали – другой.
Себастьен продолжал наигрывать мелодию, которая прямо сейчас рождалась в его голове. Музыка была очень чувственной, проникновенной и заставляла сердце сжиматься от каждой ноты.
В гостинную вернулись Элен и Бенедикт, Жозе проснулся от прекрасной мелодии, и Николя отложил книгу, очарованый восхитительными звуками. А Себастьен, увлеченно играл, и казалось, это говорит его сердце, его душа, которая сожалеет об утраченной любви и молит о прощении. На глазах девушек блестели слезы, они прижались к своим спутникам, и каждая думала о чем то своем.
Но вот, музыка стихла, Себастьен поднял глаза и увидел Лали. Она стояла у окна, а ее глаза подозрительно ярко блестели.
- Красивая мелодия, – вдруг сказала она.
- Тебе действительно понравилось?- не веря тому, что она заговорила с ним, – спросил Себастьен.
- Да, очень чувственное исполнение, – опустила глаза девушка.
- Лали, я играл для тебя, – взволнованно начал Себастьен, – если бы ты знала... .
- Стой, – резко останрвила его девушка. – Не нужно ничего говорить! Я не хочу! Все в прошлом, Себастьен, …я, у меня есть парень и мы – скоро поженимся!
Все замерли. Они были шокированы заявлением Лали.
И вдруг, раздался звонок в дверь. Остальные как будто очнулись ото сна. Бенедикт пошла открывать. На пороге, с букетом темно-красных роз стоял Жан-Пьер Хасслер.
- Добрый вечер, прошу прощения за опоздание. Лали еще у вас?
- Да, проходи. Жан-Пьер, мы здесь сидим в узком кругу старых друзей, – и позвала:
- Лали! Это Жан-Пьер!
Девушка встрепенулась, украдкой промокнула уголки глаз, с очаровательной улыбкой, пошла навстречу высокому зеленоглазому, короткостриженному блондину в дорогущем костюме, насколько Себастьен сумел его рассмотреть.
Жан-Пьер притянул к себе Лали и чмокнул ее в щеку, с улыбкой сказал:
- Здравствуй, дорогая, я скучал. Прости, что не смог быть с тобой, но ты понимаешь – работа. И он протянул Лали цветы.
- Спасибо тебе, милый, но что же мы стоим? Проходи, я представлю тебе еще одного старого приятеля.
Она положила цветы на ближайший столик, ничуть не заботясь о том, чтобы поставить их в воду, и подошла к Себастьену.
- Вот, дорогой, познакомься с Себастьеном – мы с ним учились в одном университете.
Хаслер протянул руку:
- Очень приятно, Жан-Пьер Хасслер.
- Себастьен Куриво, – ответил на рукопожатие его собеседник.
- Куриво? Я откуда-то знаю вашу фамилию, – удивился Хасслер, – ну конечно, у меня же дома есть целая серия ваших фотографий со Шпицбергена, и у вас было несколько фотовыставок. У вас талант месье.
Он обернулся к удивленной Лали,- детка, это те фотографии, которые тебе так нравятся, они висят у меня в кабинете.
У Лали расширились глаза:
Ты снимал на Шпицбергене?! Потрясающие работы! Но, Жан-Пьер, почему ты мне раньше не говорил кто их автор?