Оберт печально посмотрел на него.
— Я знаю, что ты страдаешь. Научись жить с болью. Ты прав, что скорбишь, но нельзя, предаваясь скорби, забывать обо всем остальном. У тебя есть жена и дочь. Надо отдать Арлетт должное: она никогда не покинет тебя ни в горе, ни в радости. Даже если ты станешь отвергать ее. Пришло время вернуть долги.
— Ты рассуждаешь, как священник, — огрызнулся Рольф.
— Просто я твой друг и хочу помочь тебе.
— О, Господи! Прости мне мои прегрешения, — воскликнул Рольф и, потянувшись через стол, схватил Оберта за руку. — Ты ставишь меня лицом перед фактами, с которыми я не могу смириться.
Оберт мягко улыбнулся.
— Я тоже скучаю по ней.
Рольф закрыл глаза в наивной надежде забыться. Но слова Оберта звенели в ушах, убивая последнюю надежду, оставляя в душе лишь боль и горечь. Рольф отвернулся, по его щекам заструились слезы. Он плакал долго и мучительно, пока не потерял способность что-либо чувствовать. Все кругом словно умерло и, умерев, вобрало ею в себя.