После этих слов Кристиана наконец поняла, что не ошиблась домом.
– Я хотела поговорить с вами наедине.
– Тогда прошу вас, леди Кристиана, присаживайтесь и расскажите то, что хотели.
У огня стояли три массивных кресла. Подавив желание броситься прочь, Кристиана заняла среднее. Оно было слишком велико для нее, и, даже когда она уселась на самом краю, ноги все равно не доставали до пола. Ощущение было такое же, как накануне у королевы, – словно она ребенок, которого отчитывают за шалость. Подняв руку, Кристиана откинула капюшон накидки.
Дэвид де Абиндон устроился слева, повернув кресло так, чтобы сидеть к ней лицом. Сейчас, при свете камина, она могла разглядеть его.
Ее взору предстали искусно сшитые из отличной коричневой кожи сапоги и длинные стройные ноги в коричневых панталонах. Она отметила красивую мужскую руку с длинными пальцами, покоившуюся на ручке кресла. Хотя его одежда была лишена каких-либо украшений или вышивки, Кристиана безошибочно определила, что и материал, и сама работа были высшего качества. На несколько минут ее взгляд задержался на резном кресле, украшенном изображениями птиц и виноградных гроздьев.
Затем, хочешь не хочешь, пришлось посмотреть ему в лицо. Темно-синие глаза изучали ее так же внимательно, как и она его. Их выражение казалось достаточно дружелюбным, но Кристиана в смятении не понимала, что кроется за этим взглядом. Насмешка? Любопытство? Скука? Но несомненно, эти глаза под изящно изогнутыми бровями были прекрасны. Да и вообще его лицо выглядело совершенным, словно его вылепила рука искусного мастера. Прямой нос, красиво очерченный рот. Золотисто-каштановые волосы, чуть короче, чем было модно в этом году, разделялись посередине пробором и небрежно опускались на виски и щеки.
Да, Дэвид де Абиндон, лондонский торговец, был очень красив. Его можно было бы даже назвать прекрасным, если бы не жесткие складки у рта.
Казалось, он видит ее насквозь, и Кристиана ощутила неловкость. С ее стороны было неучтиво так разглядывать его, но и он тоже хорош. Он ведь старше, и ему легче держать себя в руках.
– Не хотите ли снять накидку? Здесь тепло, – тихо произнес он.
Одна только мысль о том, чтобы остаться без накидки, почему-то привела ее в ужас. Кристиана была убеждена, что без нее почувствует себя совершенно раздетой, и в ответ на его предложение только покачала головой и плотнее запахнула накидку.
Легкая улыбка вновь заиграла на его губах, но взгляд остался непроницаемым.
Поколебавшись, она произнесла:
– Мне говорили, что вы…
– Старше.
– Да.
– Меня явно спутали с моим покойным хозяином и партнером Дэвидом Константином. До меня он владел этим делом.
– Да, очевидно.
Молчание затягивалось. Он спокойно продолжал наблюдать за ней. Кристиана внезапно почувствовала, что от него исходит какая-то необъяснимая сила и еще что-то неуловимое, и ей стало тревожно. Но ведь она пришла сюда, чтобы поговорить с ним, и он просто терпеливо ждет, когда же она наконец изложит суть своего дела.
– Мне необходимо сказать вам кое-что важное.
– Рад слышать это.
Она, вздрогнув, взглянула на него.
– Что?
– Рад слышать, что речь идет о чем-то важном. Не хотелось бы думать, что вы одна проделали такой путь по ночным улицам ради пустяка.
Она не могла понять, то ли он отчитывает ее, то ли дразнит.
– Я не одна. Во дворе меня ожидает рыцарь, – многозначительно сообщила Кристиана.
– Как любезно с его стороны удовлетворить ваш каприз. Нет, не дразнит. Отчитывает.
Раздражение наконец заставило ее собраться с мыслями. Этот человек начинал вызывать у нее антипатию. В его присутствии она чувствовала себя незащищенной. Сквозившая во всей его повадке гордость и какая-то отстраненность еще больше раздражали ее. Она ожидала встретить пожилого человека, который отнесся бы к ней с большим почтением, понимая разницу в их положении.
– Господин Дэвид, я пришла просить вас отказаться от вашего намерения взять меня в жены.
Он взглянул на огонь, потом на нее. Закинул ногу на ногу и удобнее устроился в кресле. Непроницаемое выражение не покинуло его глаз, но на губах вновь заиграла легкая улыбка.
– А с какой стати мне делать это, миледи? Казалось, он совсем не удивился и не рассердился. Возможно, ей все-таки удастся добиться своей цели.
– Господин Дэвид, я уверена, что вы достойный и благородный человек. Но ваше предложение было принято без моего согласия.
Он бесстрастно посмотрел на нее.
– И?..
– И?.. – повторила она несколько растерянно.
– Миледи, для вас это прекрасный повод отказаться, но при чем здесь я? Выскажите вашу волю королю или архиепископу – и дело с концом. Меня ваше согласие или отсутствие такового не касается.
– Все не так просто. Возможно, в вашей среде так принято, но я подопечная короля. Он дал согласие от моего имени. Ослушаться его…
– Церковь не обвенчает женщину, не желающую вступить в брак, даже если это воля короля. Я же, напротив, дал слово и не могу отказаться. К тому же у меня нет для этого причин.
Его абсолютная безмятежность вывела Кристиану из себя.
– Тогда позвольте мне более ясно обрисовать положение, и у вас, возможно, появятся причины. Я не хочу выходить за вас замуж, потому что люблю другого.
Он продолжал смотреть на нее с той же невозмутимостью. Ни один мускул не дрогнул на его лице, словно они вели обычную светскую беседу.
– Для вас, несомненно, это повод для отказа, леди Кристиана. Но меня это опять-таки не касается.
Она не верила своим ушам. Неужто он готов мириться с тем, что она ему сказала? Неужели у него нет гордости? И сердца?
– Зачем же вам жениться на женщине, которая любит другого? – выпалила она.
– Полагаю, это случается сплошь и рядом. В Англии масса браков, заключенных в подобных обстоятельствах. В конце концов, это не так уж важно.
О святые угодники! Надо же было, чтобы ей попался человек, предпочитающий брак по расчету! Ну да, он же купец!
– В вашей среде это, возможно, и недостаточно серьезная причина, – попыталась объяснить она, – но браки, основанные на любви, стали…
– Вы уже второй раз произносите подобное, миледи. Больше так не говорите. – Он по-прежнему сохранял спокойствие и невозмутимость, но в его голосе прозвучали властные нотки.
– О чем вы?
– «В вашей среде». Вы уже дважды сказали это.
– Но я вовсе не хотела…
– Нет, вы именно хотели. Однако мы можем обсудить это в другой раз.
Она растерялась и упустила нить разговора. Но он помог ей.
– Миледи, я не сомневаюсь, что молодая девушка мечтает выйти замуж за человека, которого она, как ей кажется, любит. Но ваши чувства быстротечны и мимолетны. Вы переживете свое разочарование. А брак – это надолго. В конце концов все наладится.
Он говорил с ней как с ребенком и так бесстрастно, словно они обсуждали покупку партии шерсти. Она ошиблась, полагая, что сумеет вызвать его сочувствие. Ведь он же купец, и для него жизнь, наверное, состоит исключительно из расходов и доходов.
Ну что ж, возможно, он лучше поймет ее, если увидит, какой удар нанесет этот брак его гордости.
– Это не просто мимолетное увлечение с моей стороны, господин Дэвид. Я же не маленькая девочка. Я дала слово этому человеку.
– Вы с ним тайно обручились?
Кристиане отчаянно хотелось солгать. Искушение было велико, но ложь могла иметь серьезные последствия, и ей не хватило смелости.
– Неофициально, – наконец вымолвила она, надеясь, что некая двусмысленность собьет его с толку.
По крайней мере в его голосе послышался интерес.
– Этот человек просил вашей руки?
– Семья вынудила его покинуть двор прежде, чем он успел это сделать.
– Он что, мальчик, во всем послушный воле семьи? Кристиана подумала, что ни на секунду не должна забывать, с кем говорит.
– Такому человеку, как вы, пожелания родных могут представляться не столь важными, но он – отпрыск древнего рода с севера. В его окружении не принято пренебрегать родством. И все же, когда он услышит о нашем обручении, он вернется. Я в этом уверена.