Он сам научил ее этому, и сейчас ее ласки едва не лишили его чувств. Когда она остановилась, он открыл глаза.
После этого он уже не мог ни о чем думать и лишь смотрел сквозь туман охвативших его ощущений на чувственные линии ее спины и ягодиц. Сдерживая себя изо всех сил, он продлевал наслаждение. Они оба уже были готовы сделать последний шаг, и Кристиана почувствовала это. Он поднял ее и посадил верхом на свои бедра.
Она удивилась, но инстинктивно приподнялась и приняла его в себя.
Его вздох вторил ее вздоху, она закрыла глаза и снова медленно поднялась.
– Это невероятно, Дэвид.
– Иди ближе, – велел он.
Она нагнулась, и он, потянувшись, коснулся губами ее груди.
– Дэвид! – ахнула она. – Дэвид! – снова выкрикнула она, на этот раз нетерпеливо.
Он никогда не видел у женщин такого бурного завершения. Удивление, желание и любовь слышались в ее криках. Она яростно целовала его, глядя прямо в глаза, когда ее страсть достигла апогея.
Наконец Кристиана уткнулась лицом в его шею.
– Как думаешь, нас кто-нибудь слышал?
– Нас?
Она засмеялась.
– Ну ладно. Меня.
Он подумал об открытом окне и безмолвной ночи. Весь дом и половина города, наверное, слышали ее. Кто же после этого поверит, что между ними нелады?
Но сейчас это уже не важно.
– Я уверен, никто не слышал, дорогая.
Она уютно улеглась рядом. Он никогда не чувствовал подобного умиротворения и позволил себе упиваться своими ощущениями, подозревая, что это может никогда не повториться.
По-видимому, ему следовало рассказать ей все. В конце концов ему все равно придется сделать это. Такая любовь, как у них, не допустит долгого обмана, даже если он нужен для спокойствия Кристианы.
– Ты когда-нибудь был там? – спросила она. – В Сенлисе?
– Два раза. Первый раз это было несколько лет назад, а еще совсем недавно.
– Ты заходил в дом?
– Да. Графа не было, и я вошел как купец, предлагающий товар. Никто не вспомнит.
– Ты хочешь заполучить Сенлис?
– Кто бы на моем месте не захотел?
Она приподнялась и посмотрела ему глаза.
– Ты.
– Я решаю не только за себя. Мне необходимо знать, чего хочешь ты.
– Я хочу, чтобы ты был всегда со мной, живой и невредимый. Вот что по-настоящему важно. Но я знаю, что ты вряд ли сможешь жить без риска, и не стану требовать этого от тебя. Что до остального… И Англия, и Франция имеют на тебя виды. Оба, и Эдуард, и Теобальд, вправе ожидать твоей преданности. – Она помолчала, размышляя. – Я думаю, ты должен выбрать ту жизнь, для которой ты рожден.
Как она сразу добралась до сути! Жизнь с ней будет потрясающе интересной.
– А ты, Кристиана? Как насчет той жизни, для которой ты была рождена?
Она улыбнулась и прижалась лицом к его груди.
– Я была рождена для замужества с благородным человеком, Дэвид. А ты всегда был одним из самых благородных людей на свете.
Глава 21
Проснувшись, Кристиана обнаружила, что в комнате никого нет, а в окно уже струится утренний свет. Сладостные воспоминания о минувшей ночи тут же исчезли. Она встала и быстро оделась.
Значит, он сейчас с ними. Она не могла молиться за тот или иной исход, хотя знала, какой бы предпочла сама. Он мог бы назвать им порт, стать наследником де Сенлиса и жить так, как дается далеко не каждому. Или он откажется, потеряв прошлое, но не приобретя иного, и даже, возможно, погибнуть. Выбор отнюдь не богатый. И все же, несмотря на соблазнительный титул и все, что ему сопутствовало, Кристиану мало прельщала подобная перспектива.
Она взволнованно заходила по комнате, ощущая себя словно в клетке, и это лишь усилило ее тревогу. Покинув спальню, она отправилась по лестнице на крышу.
Горшки с летними цветами и вьющимися растениями украшали плоскую поверхность. Дэвид стоял у низкого парапета, глядя вниз, на улицу. Рядом находился плотный мужчина с длинными каштановыми волосами.
Заметив Кристиану, Дэвид поманил ее.
– Милорд, это моя жена, Кристиана Фицуорин. А это коннетабль д'О, дорогая.
– Я – кузен Теобальда, миледи, а значит, родственник и вашего мужа. – Он взглянул на Дэвида. – Дочь Хью Фицуорина, ни много ни мало. Ты постарался для де Сенлиса. Теобальд рад, что благодаря твоей жене мы породнимся с таким древним родом.
Кристиана подошла к парапету. Внизу, на улице, она заметила суетящихся солдат.
Значит, дело сделано. Она взглянула на неподвижное лицо Дэвида.
– Миледи, ваш муж останется здесь, в городе, – сообщил коннетабль.
Она переводила взгляд с одного мужчины на другого. Что-то в их поведении ее настораживало.
– Вы хотите сказать, что я все еще пленница? – уточнила Кристиана.
– Вы вполне свободны. Я могу обеспечить вам сопровождение до Сенлиса.
– Значит, пленник – мой муж?
– Гость. До тех пор, пока не высадятся англичане. Тогда он сможет присоединиться к вам. Он не учился боевому искусству, так что это сражение не для него.
– Я бы предпочла остаться с мужем.
Коннетабль посмотрел на бесстрастное лицо Дэвида и улыбнулся.
– Как пожелаете, – проговорил он, поклонился и направился к лестнице.
Кристиана подождала, пока он скроется из виду.
– Почему ты не можешь уехать, Дэвид?
– Он не доверяет мне. Боится, что я солгал. Но твое решение остаться со мной несколько успокоило его.
– Но зачем держать тебя здесь, если армия уходит?
– Теобальд поведет армию. Он уже покинул дом. Коннетабль же останется в городе с частью солдат на тот случай, если Эдуард высадится в другом месте.
– И твой дядя согласился на это?
– Даже граф де Сенлис не может противостоять коннетаблю. Теобальд хотел, чтобы я был рядом с ним и увидел блестящую победу Франции, которой я поспособствовал. Однако д'О настоял, чтобы я остался в его распоряжении. По-видимому, он сомневается, что Теобальд покарает своего племянника. – Он улыбнулся. – Коннетабль не слишком хорошо разбирается в людях.
Он обнял Кристиану и прижался щекой к ее волосам. Как жаль, что ей нечем успокоить его!
– Почему же коннетабль не доверяет тебе? Ведь все так логично. Любой разумный человек принял бы именно такое решение, и даже многие английские рыцари и лорды признают его справедливость.
– Он только что объяснил мне. Почти извинялся. Судя по всему, если бы я был рыцарем, он не сомневался бы во мне. Его смущает то, что я торговец, к тому же лондонский.
– Это возмутительно! Он сомневается в порядочности торговцев?
– Несомненно, как и все. Но все же он больше склонен верить мне, чем не доверять. Он поведал, что встречайся со многими лондонцами и знает, что мы прежде всего верны самому городу. Он не понимает людей, дающих клятву верности не человеку, а месту, но признает, что и это может быть серьезно. Он вполне допускает, что я могу предать Эдуарда или даже корону, но не Лондон. Поэтому-то и решил остаться вместе со мной.
Неиссякаемый поток рыцарей устремился по мосту с противоположного берега реки. Они проходили через город к южным окраинам. Пешие солдаты и повозки тянулись за ними. Улицы были похожи на разноцветные реки.
Взгляд Дэвида бездумно скользил по этому потоку.
– Я должен был настоять на твоем отъезде в Сенлис, но боялся, что потом не смогу тебя оттуда забрать. Подозреваю, что Теобальд безжалостен в гневе. И все же там тебе было бы безопаснее. Коннетабль, правда, обещал позаботиться о тебе, но и он не всесилен.
– О чем ты, Дэвид? Думаешь, Эдуард действительно изменил свои планы и ты окажешься виноватым?
Дэвид обнял Кристиану и повел на ту сторону крыши, где открывался вид в южном направлении. На поле, вдали, собиралась армия. Впереди, под золотисто-голубыми знаменами, стояли три всадника.
– Теобальд? Дэвид кивнул.
– С ним пять тысяч человек. Остальные присоединятся ближе к югу.
– Значит, они идут к Бордо? – спросила она, хотя ответ был очевиден. Вот какое будущее он избрал для них.
Но вместо радости она ощутила тревогу. Он не так ее понял. Она хотела уверить Дэвида, что любит его независимо от его положения, что считала его благородным человеком еще до того, как узнала о его отце.