— Вероника, я всё видела. И слышала, — с укоризной смотрит на блондинку, пытающуюся встать. — Антонина, Макар Витальевич не пожелал видеть тебя своей горничной, а его пожелания не обсуждаются. И Вероника права: за четвёртый этаж отвечает она и Леся, а тебе советую сосредоточиться на своих обязанностях, которые ты в последнее время выполняешь с огрехами. Ты думаешь я не в курсе, что Светлана убирает только неугодные тебе номера? Уточняю — убирает лучше, чем ты, и премию в этом месяце получит. И на праздник поедет. А тебе я выношу предупреждение. И до тех пор, пока старшая горничная не выйдет с больничного, я лично буду проверять каждый номер, который ты убрала. Кстати, разделю их между тобой и Светой поровну, так, как считаю нужным. Понятно?
— Да.
Тонечка приглаживает волосы, едва не рыдая, что Марецкий потерян навсегда, как и перспективные гости.
— Вероника, 404 убран?
— Да. Планируем подняться в люксы. — Леська встаёт рядом, вытянувшись по струнке и ожидая дальнейших распоряжений. — До конца смены всё успеем.
— Вперёд, — командует Любаша, — только в порядок себя приведи.
Смотрю в зеркало, из которого на меня таращится взлохмаченная девушка. Радует, что Тонечку поставили на место, заодно позволив вздохнуть Свете, которая порядком устала от тирании напарницы. Теперь, когда за дело взялась управляющая, блондинка будет под наблюдением.
Останавливаемся перед лифтом, ожидая возможности подняться, и неожиданно на нас налетает Макар, кажется, не разбирающий, кто перед ним. Мы лишь успеваем отскочить, чтобы пропустить мужчину, который мчится по коридору. Переглянувшись с Лесей, лишь пожимаем плечами. И куда, интересно, он так спешит? Наверное, оповестить брата, что проиграл?
Глава 5
Макар
— У неё трое детей! — врываюсь в кабинет к брату, с порога выкрикивая шокирующую информацию.
— Что ж, я согласен с Вероникой, — поднимает голову, отложив документы, — ты невоспитанный. У меня мог быть посетитель. Стучать не учили?
— Да-да, — отмахиваюсь, — Кир, у неё трое детей! У этой Вероники!
На секунду замечаю на лице брата удивление, которое тут же сменяется спокойствием. Откладывает ручку, приготовившись меня слушать.
— И?
— Ты об этом знал? Знал и не сказал? — готов его придушить.
— А ты спрашивал? По-моему, в момент спора думал только о фирме, которая может стать твоей. Меня, конечно, немного удивило, что ты не потребовал хотя бы вводных данных, способных помочь прощупать девушку, но я решил, что ситуация под контролем. А что, дети мешают решению вопроса?
— Нет, блин, помогают! — вырывается негодование, потому как последние полчаса я обдумывал сложившуюся ситуацию, и ничего не придумал, отметая любые варианты.
Свободная девушка проста в обращении: инструкция понятна, время не ограничено. Но дети, в тем более трое, становятся проблемой вселенского масштаба. И Вероника дала понять: никакой легкомысленности.
— С твоим-то опытом и послужным списком, это вообще не проблема. Или проблема? — пытливо всматривается брат, пока нарезаю километраж перед рабочим столом.
— Ты не понимаешь! Это ж не собачка, а дети! Не один или двое, а трое! Младшему вообще шесть месяцев! Кстати, — только сейчас доходит, — может, она кормит грудью…
— Не кормит, — уверенно заявляет Кир.
— Откуда такие сведения?
— Из области логики. Она работает по десять часов. Скорее всего, ребёнок на смеси.
— Откуда такие познания?
— У меня, вообще-то, сын имеется. Твой племянник. Олег. Ему пять лет. Просто напоминаю.
— Ага… — объяснение брата меня устраивает. — Кстати, как он?
— Отлично. Ходит в детский сад, увлекается играми и любит проводить выходные у бабушки. Сегодня увидишь и сам поинтересуешься, какие изменения в его жизни произошли за полгода твоего отсутствия.
— Да, ужин же…
— Не вздумай слиться, — угрожающе хмурится брат, — мама соскучилась, да и отец давно тебя не видел.
— Не думал.
Вру, конечно, потому, что поездка в дом родителей привычно закончится требованиями отца заняться чем-то полезным, наладить личную жизнь и жить «как все». Что на языке отца означает «остынь, женись, сделай внуков». Но пока эта мысль, как и любые другие, которые могут оставить в моей жизни одну женщину, отвергаю.
— Так что, могу звонить Любе? — берёт телефон, ожидая моего ответа.
— Зачем? — вопрос вырывает из размышлений.
— Чтобы подобрала форму. Я так понимаю, спор окончен и завтра ты выходишь на должность носильщика.
— Нет! — выкрикиваю, потому что пока сдаваться не готов. Или готов?