От истории про приемных детей, судьба которых, по сути, была приравнена этими родителями к судьбе какой-нибудь собачки, которую взяли домой по недоразумению, а теперь опомнились и ищут ей хорошие руки, у Маши перехватило дыхание. На вопрос к Наташе о том, а где сейчас дети, она получила ответ, что дети в санатории. Сейчас государство довольно много помогает приёмным семьям, в частности, предоставляет им бесплатные путевки в санаторий — почти все удочерённые и усыновлённые, особенно не в младенческом возрасте, имеют те или иные проблемы со здоровьем, как следствие недополученной родительской любви. На один поток в такое учреждение можно съездить совсем бесплатно, если хочешь, чтобы ребенок остался там больше — необходимо доплатить некоторую сумму, меньшую, чем потратили бы обычные родители за своего ребенка. Вот и отдыхают теперь Даша и Саша где-то там, подальше от семьи, решающей их дальнейшую судьбу, уже третий месяц.
Маша, как психолог, прекрасно понимала, как неправильно всё происходящее для детской психики, особенно для психики приёмных детей, и так недополучивших родительского внимания. Её мнения, разумеется, по данному вопросу никто не спрашивал. Но в ее памяти вдруг всплыл тот единственный раз, когда родители, замученные переездом с квартиры на квартиру, без отрыва от работы, отправили её в летний лагерь, пытаясь высвободить себе руки для необходимого в новой квартире небольшого ремонта. Как плакала она ночами, спрятавшись под одеялом — чтобы не услышали соседки по комнате и не сдали её вожатым. Как рвало её за летним туалетом после того, как её заставили в столовой есть против воли — от тоски по дому, родителям, аппетита не было совсем, а правило было общим: «съесть всё — на мойку сдавать только пустые тарелки».
Жалко ли мне Сашу с Дашей? Конечно, жалко. Я же к ним привязалась. Но что поделаешь, Костя прав. Мы не потянем троих детей. И я не справлюсь, это точно. Они хорошие дети, их кто-нибудь обязательно потом возьмет. Если честно, мне нельзя сейчас про это говорить. Мой врач говорит мне, что я должна думать только обо всем позитивном, иначе мои негативные эмоции передадутся через плаценту моему ребенку и это ему повредит. Так что давайте о чем-нибудь другом говорить, ладно?
Считаю ли я нашу семью счастливой? Да, конечно, считаю. Мне никого другого кроме Кости не нужно. Я совсем не жалею, что вышла за него замуж. Он совсем как мои родители: он знает, как нужно и как для меня будет лучше. Он строгий, но очень справедливый. Даже если я с его решениями сначала не согласна — потом всё-таки понимаю, что он был прав. Это, знаете, очень удобно. Я очень страдала в молодости от всех этих «с одной стороны, с другой стороны» — головные боли напряжения, плохой сон, эмоциональные срывы. Вы себе даже не представляете как это утомительно. А теперь очень хорошо и удобно. Тем более, что русский народ не дурак, не зря пословицу выдумал «муж и жена — одна сатана».
Потом, понимаете…. Я так долго ждала Костю, перед тем, как мы встретились, я уже успела отчаяться и начала свыкаться с мыслью, что я буду старой девой. А тут, благодаря моим родителям и вам, такое счастье. И теперь у меня настоящая семья и даже скоро родится наш общий ребенок. Больше всего я боюсь потерять семью! Мне часто снится сон, что я проснулась — а у меня никого нет, я одна. Все куда-то делись — родители, муж, и я даже уже не беременна. И я понимаю, что Господь у меня всех отобрал за мои грехи. Костик говорит, что я в такие ночи кричу.
Мне кажется очень важным, для того, чтобы семья была счастливой, как можно меньше думать о себе. Мой папа говорит, что все беды современного общества от того, что по ТВ и в печати стали рекламировать совсем другие, чем раньше, в советские времена, установки. Что надо много думать о своих желаниях, заботиться о себе в первую очередь, а к окружающим относиться по принципу «и пусть весь мир отдохнёт». Папа, я считаю, прав. Я стараюсь думать, прежде всего, о своём муже, о своём будущем ребёнке, а потом уже о себе и всех остальных. Иногда это очень непросто. Но себя надо заставлять. Любовь — это не какое-то там удовольствие, оргазмы-букеты-бриллианты, а большой труд и постоянные жертвы. Каждая женщина должна об этом помнить.
Мне иногда хочется понять любит ли меня Костя. В такие моменты мне очень тревожно. Но в чужую же голову не залезешь, не поковыряешься там. Раз он живет со мной — значит, любит. Иначе зачем бы это ему было нужно? Он красивый, успешный мужчина. Мог бы легко себе другую жену найти. А живёт со мной. Значит, любит. Я стараюсь гнать от себя глупые мысли. Оказывается, я ревнивая, а раньше и не подозревала о таком своём качестве. Но это всё от того, что я боюсь его потерять.
Когда-то давно, в женском журнале Маше попалась статья редактора про любовь глазами женщинами. Особенно ей запомнилась финальная фраза: «Девушки, дай вам бог любви, той, которую вы заслуживаете!». Не большой, не искренней, ни пламенной и ни с первого взгляда — той, которую вы заслуживаете. Вот сейчас, кажется, угол зрения на предмет у Маши начал меняться: счастливая любовь, кажется, это любовь по правильному шаблону. У каждой из нас он свой. Своё, как говорится, представление о прекрасном. Вот, оказывается, что желать надо: чтобы шаблоны совпали…
Есть такая расхожая фраза: «Мужчина ведет себя с женщиной так, как она ему позволяет». Сейчас она вдруг поняла, какая это глобальная неправда. Мужчина ведет себя с женщиной так, как ему того позволяет воспитание и уровень его развития. А за женщиной остается выбор: принимать это или нет.
часть 8 (часть девять будет выложена 05.04, с 11–12:00)
* * *
Илья ехал на дачу к друзьям в раздраженном расположении духа. За традиционным субботним семейным завтраком речь в очередной раз зашла о его холостом статусе. Не то чтобы это делалось бестактно, нет. Его родители были слишком хорошо воспитаны для этого, всего лишь высказывали свое некоторое неудовольствие и беспокойство по этому поводу, делая это очень аккуратно, бережно и уважительно. Но все-таки высказывали, сегодня был раз эдак 678й. И это Илью ужасно раздражало.
Сначала Илья пытался объяснить им рационально и последовательно, что жениться он считает необходимым лишь по большой любви, а не просто «возраст подошел, значит, пора!», — а таковой в его жизни пока не наблюдается. Да, разумеется, с подключением разума тоже. Да, в идеале хотелось бы по любви и по расчёту в равных долях. Но все-таки любовь для него в данном случае первична. На что мама возражала: если мужчина около сорока до сих пор такую любовь не встретил, то это явное свидетельство его капризности, излишней переборчивости и завышенных ожиданиях. И это их с папой сильно беспокоит.
Потом был период, когда Илья отшучивался как только всплывала эта тема, что, дескать, «не берут, что поделать». И рад бы, как говорится, в рай, да грехи не пускают. И рад бы жениться, да не глянется он никому. И эта стратегия тоже оказалась неверной. Именно в такой момент родителям напрочь отказывало чувство юмора и они начинали беспокойно задавать вопросы, детализирующие сложившуюся ситуацию: кто не берёт? Что при этом говорят? Что именно в Илье не устраивает? Может быть, сынок, ты приведёшь к нам эту девушку и мы её переубедим? ААААА, да что ж такое-то!!! Короче, пришлось и от этого аргумента отказаться, потому как желаемого эффекта он не давал.
Теперь он старался родителей просто успокоить. Ну, например, пояснением того факта, что он — мужчина, а мужская молодость длится куда дольше женской. Детей ему, в конце концов, не рожать, а только участвовать в начале этого процесса, и ограничения по возрасту тут куда мягче. Что он вовсе не убежденный холостяк, не гей, не женоненавистник, не маньяк. Хотя два последних «не», кажется, про одно и то же, потому как с чего нормальному мужику ненавидеть всех женщин скопом? Что просто вот так получилось и он надеется, что когда-нибудь получится иначе. Местами даже забавно получалось. Родители ему подсовывали статью из интернета по теме «Чем старше мужчина — тем хуже качество его спермы». А он им отвечал принт-скрином выдержки из книги рекордов Гинесса, где рассказывалось про индийца Рамджита Раджава — самого старого отца на планете, последний ребенок которого родился, когда ему исполнилось 96 лет. Мама закатывала глаза, отец хохотал и кричал, хлопая себя по коленям: «Один-один! Мать, я тебе давно уже говорю — оставь мужика в покое!». В общем, приходилось констатировать тот факт, что логическая цепочка работала, но слабо: родительское беспокойство не сильно убывало.