Илья сидел около её кровати. Она хотела встать, неудобно было лежать, но она поняла, что сил подниматься нет. Поэтому просто смущенно улыбнулась ему.
Илья взял ее руку и поцеловал:
— Ты всех очень напугала!
— Да и ты меня напугал! Откуда ты узнал, что я тут? Давно тут сидишь?
— Да сегодня третий день.
Маше кажется, что она ослышалась.
— Скооолько?
— Третий день. Что-то пошло не так во время операции. Врачи говорят, парадоксальная реакция на наркоз. Но ты не волнуйся. Тебя осмотрели уже, мозг не пострадал, все хорошо, обошлось.
Ничего себе. Вот это история. Ничего непонятно. На ноге гипс — наверное, сломала ногу, когда падала с лестницы. А на животе почему бинт? Третий день я тут? Что они со мной тут делали? Надо будет поговорить с врачом во время обхода, разобраться что происходит.
Она решила не обсуждать с Ильей свое здоровье. Говорят же, что мужчины больных женщин не любят. Лучше на какие-нибудь отвлеченные темы поговорить.
— Илюш, я тебе хочу рассказать про Полину с Артемом. Ну, помнишь, та молодая женщина с ребенком, из кафе.
— Да помню, конечно. Только, кажется, я тебе могу о ней больше рассказать, чем ты мне. Я взялся ей помогать. Там много вопросов сразу: ей квоты положены на лечение, а с ними какое-то затягивание получается. Плюс есть всё-таки шанс вытащить их деньги из пирамиды Матвея.
— Правда? Вот было бы здорово! А как это получилось, что ты стал ей помогать? И откуда у неё деньги на твои услуги? Мне показалась, что они с сыном совсем бедные люди.
Илья улыбнулся.
— Меня очень тронула ее история. Я же читал сначала, еще до встречи с Матвеем, статью про неё в «Электрозаводском вестнике», ещё когда готовился к поездке. Так что когда она вошла в кафе, я сразу понял, кто это. Естественно, она не стала отказываться от моих услуг, когда я ее после встречи разыскал. Ну, и плюс Стефания решила ей помочь.
— Стефания? — от изумления Маша аж приподнялась на локтях. Илья испугался, вскочил и принялся укладывать её обратно. — Сестра Матвея? А она откуда тут взялась?
— Да не бралась она тут ниоткуда, — терпеливо принялся разъяснять ситуацию Илья. — Она по-прежнему в Париже. Просто оказывается, что она еще до нашей поездки сюда звонила родителям и Геле чтобы узнать, что и как с братом. Потом начала сама искать информацию в сети о происходящем, волнуясь за Моше, как она его называет. Так же, как и мы с тобой, нашла историю Поли и Артёма, практически тогда же, когда мы поехали в Электрозаводск. Ну, а Поля уже рассказала Стеше обо мне.
— Как интересно, — протянула восхищенно Маша. — Она может помочь Поле и Артёму? Чем именно?
— Она списалась со мной и предложила свою помощь, — начал объяснять Илья. — Во-первых, она перевела Поле деньги, все то, что посылал ей Артем. Сказала, что с самого начала чувствовала — это нехорошие, нечестные деньги. Этой суммы с лихвой хватит на задуманную Полей поездку на лечение. Во-вторых, обещала узнать возможные варианты лечения Артёма за границей, если не удастся помочь ему здесь. Есть специальный благотворительный фонд в Вене, они занимаются детьми как раз с такими заболеваниями, как у Артёма. Возможно, они тоже смогут чем-то помочь.
— У меня такое ощущение, что я не пару дней проспала, а минимум пару месяцев, — улыбнулась Маша. — Столько событий за это время произошло! И какой ты молодец!
— Бывает иногда такое, события вдруг начинают происходить с большой скоростью, — не стал спорить Илья. — Да и ничего особенного я пока не сделал, так, пара советов, пара звонков.
Показалось, или он после моей похвалы прямо даже как-то приосанился, заинтересованно размышляла Маша. Смешной. И такой хороший! И красивый такой. Интересно, я ему нравлюсь? Кажется, нравлюсь. Жаль, что все так вышло. Лежу тут, поди, вонючая, немытая, переполосованная вся. Кстати, что они мне прооперировали? Надо будет расспросить Марата обо всем. Блин, и опять ведь получается, что операция откладывается. Прямо какая то не судьба мне всё время собой заняться, досадовала Маша.
— Так что, ты отказал, получается, Геле в том, чтобы защищать интересы Матвея? — решила прояснить для себя ситуацию Маша.
— Да не отказывал я. Адвокаты, они как врачи, не имеют права отказывать в помощи. Просто Матвей не просил помощи. Вернее, ему казалось, что просил. А на самом деле, он меня в подельники звал. Ему нужен был юрист, чтобы протянуть историю с его фондом еще хотя бы месяца на два-три, чтобы он смог дозаработать то, что спланировал, и вывести капиталы за пределы России. Я ему в этом не помощник.
В палату заглянул Марат.
— Молодой человек, мы же с вами оговаривались — 5 минут. А вы сколько уже тут сидите? Барышне пора здоровьем своим заняться, а не светской жизнью. Она от нее никуда не уйдет, успеется еще.
Илья вскочил с извинениями и, пообещав приехать завтра, ушел.
Марат откинул одеяло, посмотрел на повязку на животе у Маши, затем — на ногу, посмотрел состояние белков глаз, посчитал пульс. Потом сел на стул, который освободил Илья, около ее кровати и углубился в чтение бумаг, которые он принес с тобой. Маша занервничала.
— Это мое личное дело? — попыталась неловко пошутить она, показав глазами на стопку бумаг в руках врача. — Что пишут?
Марат, не отрывая взгляда от бумаг, ответил:
— Ну, все лучше чем могло бы быть. Хотя сказать, что совсем хорошо я тоже пока не могу.
Маша нервно хихикнула.
— Доктор, какой вы загадочный! Расскажите, что со мной случилось. Я как упала после встречи с вами со ступеней, так вообще ничего не помню.
Марат поднял глаза на Машу, оторвавшись от бумаг.
— Скажите мне, вы наблюдались последнее время у гинеколога?
— Да, и мне даже была назначена операция. Видите, как некстати я упала с лестницы?
Марат хмыкнул.
— Ну, вот. Считайте, все как раз удачно и, наоборот, кстати вышло.
Маша занервничала и поднялась на локтях на кровати. Марат заругался на нее и потребовал, чтобы она немедленно приняла прежнее положение.
— Маша, никаких резких движений! Иначе вы сведете на нет всю мою работу.
Маша была изрядно напугана.
— Так что со мной?
— Как я понимаю, один из ваших диагнозов — поликистоз? — уточнил Марат.
— Да.
— Он спровоцировал у вас апоплексию яичника. Грубо говоря, яичник лопнул и кровь начала заполнять все внутри. Плюс ваше новообразование. Живот у вас должен был болеть, чувствовать вы себя должны были плохо еще накануне. Было такое?
— Да, было, — растеряно ответила Маша.
— Ну, вот. Падение, механическая травма живота, дело довершили. Слава богу, что все произошло на ступеньках больницы. А то мало ли чем могло дело окончиться.
У Маши от волнения стучало в висках.
— И что вы сделали?
— Да вырезал все к чертовой матери. Вместе с лопнувшим яичником и вашим новообразованием.
— Что это, доктор, рак?
— Рано говорить, гистология пока не готова. Не надо готовить себя сразу к худшему.
Маша пошевелила ногой, коже очень чесалась под бинтами.
— Доктор, а повязка у меня на ноге почему?
Марат усмехнулся.
— Сползла, как в известном анекдоте. Шучу. Сильная травма связки, подвернули вы ногу, падая. Об обуви на каблуках в ближайшее время вам придется забыть.
— Да бог с ними, с каблуками. Скажите, а почему Илья сказал, что я целых два дня в себя не приходила?
— Реакцию вы нехарактерную на наркоз выдали. Наш анестезиолог чуть не поседел, пока вас откачивали. Ничего страшного теперь уже, не волнуйтесь. Но это нужно будет иметь в виду, если вам еще когда-нибудь оперативные вмешательства потребуются. Я помечу этот факт в выписке.
Маша решила уточнить:
— А кто меня оперировал? Вы?
— Ну, учитывая, что в гости вы приезжали сюда ко мне — я. Дежурный врач я в этот день был, мне вас и привезли. Я очень удивился: только что своими ногами ходили и довольно резво. И тут на тебе!
Маша молчала, переваривая всё услышанное. Марат встал со стула:
— Ладно, светская беседа на сегодня окончена, если у вас ко мне больше нет вопросов. Отдыхайте. Ваша задача сейчас — отдыхать как можно больше, нервничать — наоборот, как можно меньше. Если вдруг будет плохо — зовите, я здесь. Но, надеюсь, все будет хорошо и мы с вами увидимся теперь только завтра, во время обхода.