Замок Вейнер.
Высокое строение с башнями и рвом высечено прямо в скале.
Замок выглядит не очень красивым, но презентабельным. Его мрачность и грозность прямо таки заставляют трепетать. Линии замка лишены грации, он острый, угловатый, словно ощетинился как дикобраз и не каждого пустит в свои стены.
Издалека рассмотрела, что ворота открыты, и мост надо рвом опущен.
Сине‑серый камень покрывала дикая растительность, которая бурно разрослась по укреплённой стене.
— Теперь это и твой дом, Эвелина, — «обрадовал» меня лэрд и взглянул мне в глаза, словно пытался узнать мои мысли и эмоции.
Но эмоции он итак легко увидит. Я была удивлена или даже поражена. Ну хоть не в шахте живёт и то хлеб. Лишь бы меня в подвале не поселил.
— Впервые вживую вижу настоящий замок, — выдала, наконец.
Если маг и удивился, то не подал виду.
Нас у шахты ждал другой дилижанс. Поскромнее и поменьше, но для меня всё равно крутой транспорт.
Сидя в салоне, поёрзала и не смогла смолчать.
— То есть, любой может сесть в вагонетку и приехать к вашему замку? — не удержалась от вопроса. — И мы далеко от того города?
Мужчина к моему удивлению даже ответил и даже не попросил заткнуться:
— Туннель принадлежит лично мне, и воспользоваться им могу я, люди, что едут со мной и те, кому я дал магическое разрешение. Остальным путь закрыт. И да, город далеко, но туннель пространственный — он сжимает время. Обычная дорога заняла бы два дня, если ехать без перерыва. Туннель значительно сокращает путь.
Ну ни шиша себе!
— А он ведёт только в тот город, откуда мы прибыли или есть ещё ветки? — меня распирало не просто любопытство, мало ли какая информация понадобится в будущем.
— Туннель может вывести в любой город, где есть выходы. Выбор направления могу задать только я, — проинформировал меня лэрд, потом с интересом глянул на мою задумчивую моську и предупредил: — О побеге можешь забыть.
Пожала плечами и ответила:
— Да я уже поняла.
* «Оставь надежду, всяк сюда входящий» — концовка надписи, размещённой над вратами ада в «Божественной комедии», созданной Данте Алигьери в 1307–1321 годах («Ад», песнь 3, строфа 3). Оригинальное выражение — итал. «Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate», буквально переводится как: «Оставьте всякую надежду, вы, входящие» (Прим. Автора).
Глава 6
- Эвелина -
По пути к замку, повернулась так, чтобы лучше видеть луга с собранным сеном в огромные стога, дубовую рощу, которая в лучах солнца горела настоящим багрянцем, озеро с раскидистыми жёлтыми ивами, что выстроились по берегу и высокую скалистую гору, которая переходит в сам замок.
Пейзажи такие потрясающие, что прямо сейчас хватай холст, кисти и пиши картину за картиной. Жаль, что я не художник.
— Какое сейчас время года? — спросила лэрда, не поворачивая головы.
— Начало осени, — ответил он сухо.
— Осень, значит, — повторила со вздохом. — А в моём мире зима. Новый год прошёл…
— Забудь о своём мире. Ты не сможешь вернуться, — довольно резко произнёс маг.
Взглянула на невозмутимого мужчину, которому идеально подходит прозвище сухарь, или сосулька и осторожно сказала:
— Но ведьма сумела уйти в другой мир. И её любовник тоже.
— Дорогу в твой мир ведьма запечатала, — чуть раздражённо напомнил маг и добавил сурово: — Хватит разговоров, Эвелина.
Хотела отдать честь, как делают военные, но решила, что маг не оценит. Поэтому просто поджала губы и решила любоваться природой.
Хотя уже не получится. Приехали.
Мы выбрались наружу и я с разинутым от восхищения ртом, завертела головой, рассматривая внутренний двор замка.
Вот это дааа! Как будто в сказку попала!
Вдруг до моих ушей донёсся хриплый лай. И вот уже три огромных пса размером с доброго телёнка со всех ног несутся к лэрду.
Морды счастливые, шерсть такая густая, что до земли достаёт! Уши летят назад, розовые языки, вываленные из пасти, будто флагами развиваются. Задние лапы впереди передних, хвосты обивают бока и вот эти три псины чуть не сбивают меня с ног и с лаем и поскуливанием ластятся к хозяину.
Глаза мага радостно заблестели, и весь он как-то преобразился, помягчел что ли.
— Соскучились, да? — с улыбкой произнёс он, трепля каждого пса по густым холкам.
К нам подскочил побледневший от ужаса высокий худой мужчина, и едва не заикаясь, извиняющим тоном заговорил:
— Лэрд Вейнер, умоляю, простите, мы только что вернулись с выгула, и я не успел их запереть. Они учуяли вас и помчались к любимому хозяину. Сами знаете, этих ребят иногда не удержать!
— Всё в порядке, Рил, — был снисходителен грозный хозяин.