– И полтора в диаметре!
Поиграв бровями, Дрэйк предвкушающе улыбнулся, вызвав эту идиотскую улыбку и у меня.
– Ненормальный!
– Отличная пара тебе! – заявил наглец, ступая под душ.
Я не стала уходить. Так и осталась в ванной, продолжая следить за тем, как он моется. Да уж! Похоже, я еще ненормальней, раз купилась на всё это. Дело ведь не только в том, что он идеален, и я хочу его. Есть что—то еще, о чем Дрэйк умалчивает. Какая—то магия между нами, что каждый раз не позволяет мне отвести глаз, притягивает еще ближе. И его ко мне.
Коротко рыкнув, Дрэйк вышел из душевой, даже не смыв до конца пену. В мгновение ока я оказалась в комнате на кровати, прижатая горой мышц.
– Ты должна мне извинение за те слова, – сипло прошептал он, упираясь в меня своими восемью с половиной дюймами.
Улыбнувшись, я приняла правила игры под названием «Преступление, наказание и маньяк».
– Не дождешься, - заявила я и уколола: – Папочка! Хм, знаешь, а ведь мы всем можем говорить, что я твоя дочь. Ну, знаешь, для конспирации.
Дрэйк недовольно сузил глаза, резко отстранился и встал с постели. Я и опомниться не успела, как он перевернул меня на живот и приподнял за бедра. Вскрикнув от неожиданности, попыталась отползти, но мои ягодицы обожгла резкая боль.
– Ай! Отпусти, идиот!
Еще один звонкий хлопок заставил меня зашипеть. Стало не до шуток.
– Раз уж я буду твоим папочкой, то и воспитывать тебя должен соответственно.
– Дрэйк! Черт бы тебя побрал!
Он шлепнул меня снова, а сразу после укусил. Было слишком щекотно и смешно, чтобы просто лежать смирно. – Хорошо! Ладно! Извини, пожалуйста! Я была не права!
– Неужели?!
– Я больше не буду хамить! И никаких шуток про нашу разницу в возрасте! Обещаю!
Он наклонился к моему уху и прошептал:
– Извинения приняты, медочек.
Его дыхание защекотало, но вместо с тем вызвало волны возбуждения. Я больше не пыталась вырваться. Дрэйк провел языком за ушком, посылая холод и жар одновременно. Я вздрогнула, едва сдерживая рвущийся наружу стон. Его массивная ладонь накрыла мою грудь и сжала.. Мое дыхание участилось, а веки стали тяжелыми. Этот запах, проникший под кожу, сводил с ума и в то же время усмирял, дарил покой. Он казался таким родным, словно был рядом всегда, будто этот мужчина и есть то пристанище, которое я ищу всю свою сознательную жизнь.
– Рэйн, – на выдохе произнес Дрэйк. Я не видела его лица, но мне казалось, он говорил с каким–то отчаянием, даже болью. Мне вдруг захотелось прижаться к нему, сказать, что я в него верю. Глупо, да?
Попыталась обернуться, но он не позволил. Слегка прикусив мое плечо, стал прокладывать дорожку из нежных поцелуев вдоль позвоночника, одновременно лаская отвердевшую вершинку груди.
Я не хотела больше ждать, но Дрэйк словно специально томил меня неторопливыми прикосновениями. Будто несмотря ни на что у нас было море времени насладиться друг другом. Добравшись до поясницы, он погладил мои ягодицы, затем сжал бедра, приподнимая их и помогая мне встать на колени. Я уже дрожала от того, как сильно хотела ощутить его в себе. Сама терлась о него, сама просила. Его пальцы впились в мой живот, и он, наконец, дал мне желаемое, одним толчком вонзившись до отказа. . Я охнула, закатила глаза от чистого блаженства, и откинула голову ему на плечо. Он сжал мою грудь и начал двигаться. Медленно, томительно, сводя с ума. Это было как—то иначе. Со знакомой жесткостью и с новой нежностью.
– Дрэйк...
Он целовал мою шею, еще плотнее прижимаясь всем телом, будто боялся, что сбегу. Кажется, я уже на это не способна.
– Ты… – он хрипло застонал и вновь заговорил: – С каждым разом всё труднее… Сдерживаться.
Я наклонилась вперед, увлекая его за собой. Так он мог ускорить темп и прекратить мучить нас двоих.
– Хочу тебя, – произнесла я.
Громкий рык послужил стартом для резких толчков. Теперь я понимала, что в нем проснулся зверь, хищник, который брал мое тело с диким отчаянием. Я тонула в мучительном напряжении, задыхаясь, сливаясь с наслаждением. Дрэйк был повсюду – внутри, в голове и даже том месте, которое я тщательно берегла от мужчин. Мне все равно было его мало. Я сошла с ума и совершенно не хотела это прекращать. Теперь точно знала: это не просто неудержимый секс, а мое персональное безумие.