— Тем же хмельным угаром, что и здесь. Молодежь ищет места, где расслабиться и отдохнуть. Когда подъехал клубу поймал себя на мысли, что толком ничего и не поменялось.
— А что должно поменяться? — удивился Эндар. — Все идет по кругу. И на смену нам приходит такая же безбашенная молодежь, какой мы себя считали в молодые годы.
— Устал я от этого всего. Пресытился. Потому и приехал. Отдохнуть хочу. Надоела Москва и ее ритм.
— Отдохнешь, — Эндар затянулся. — Ты где кстати остановился? А то давай к нам с Мариной на дачу? Пацаны тебя сто лет не видели уже. Обрадуются.
— Нет, спасибо, — я покачал головой. — В гости заеду, а жить буду в гостинице.
— Ну и то правильно, может девчонку, какую снимешь сегодня, — Эндар беззаботно рассмеялся. — Забудешься и расслабишься.
— Может, — спорить не стал.
Но и углубляться на эту тему тоже.
— Что кстати на личном? — а вот Эндар был другого мнения и решил копнуть глубже.
— Ну, вот Марину клонируешь, тогда и подумаю, — на полном серьезе ответил я.
Такую жену, какую отхватил себе Эндар, было еще поискать. Столько всего они прошли вместе, хоть и моложе она была его лет на десять, не меньше. Родила двух мальчишек, пережила ранение Эндара, выходила того с нуля. В девяностые его неслабо зацепило. Все пережили, однако. И были рядом. И любили друг друга. Как и мои родители. Ради таких чувств можно было и в огонь и в воду.
— Ну не получилось у нас девочек, а то старшенькая как раз была бы тебе невестой, — Эндар рассмеялся в голос.
Хорошо хоть понимал, что шутил я так, не претендовал на его Марину. Она была-то и старше меня всего лет на пять.
— Да я ей в отцы бы сгодился. Невеста… — с Эндаром у нас разница была в пятнадцать лет. Мне самому через год исполнится тридцать три — возраст Христа. Отличный повод не отмечать, а затаиться в каком-нибудь укромном местечке и провести идеальный День Рождения.
— Перестань, тогда мне Марина, по-твоему, тоже в дочери годна?
— Ну, сравнил, — я снова задумался о возрасте. По сути, он не имел никакого значения.
— Вот завтра Кирилла увидишь — моего старшего и поймешь как заблуждался. Такой мужичок уже вымахал. Боксом хочет профессионально заниматься. А Марина меня изводит, переживает, что ему голову отобьют и калекой сделают. Просит повлиять на него. А я что? — Эндар дернул плечом. — Так это одно, а младший Руслан пошел по его стопам и тоже говорит, хочу только боксом заниматься. Беззаботность и покой мне только снятся. Тоже переживаю. Между сыновьями и Мариной сложно выбирать и никто уступать друг другу не хочет.
— Эх… А ты говоришь еще о какой-то семье. Не готов я к этомууу, — протянул я. — В себе пока еще не разобрался, а в душу другого человека лезть и подавно не хочу!
Это казалось какой-то противоестественной вещью. Как и любить кого-то другого, заботиться о нем и желать вместе с тем жить. И с каждым годом я лишь глубже утверждался в этих мыслях и суждениях. То ли смотрел сквозь призму продажных девчонок, прыгающих в постель и раздвигающих ноги по первому зову. Да, кстати и девственниц я тоже обходил семимильными шагами — те вызывали стойкое отвращение со своей сохраненной честью и достоинством. Как показывала практика — это не значило ровным счетом ничего.
Но наверно я просто не встретил свою девушку — ту самую единственную и верную, которая ходила где-то по этой земле и не знала о моем существовании. Потому как если бы такая была в моем окружении, ту я точно не пропустил. С честью или же уже без сохраненного достоинства.
— Ладно, — Эндар махнул рукой в мою сторону, мол с меня как с гуся вода. — Придет еще все. Какие твои годы. Пойдем, покажу ремонт. Я еще в двух помещениях собираюсь его делать, может, подскажешь что.
— Пойдем, — согласился я и поднялся с дивана.
Мы вышли из кабинета и тут же до слуха донеслись громкие ритмичные басы. Я поморщился — так сегодня хотелось обойтись без всего этого. Но от меня не убудет за десять минут, порешил я и последовал за Эндаром.
Идя по узкому коридору, я поймал себя на новом ощущении, что клубы потихоньку начали вызывать стойкое отвращение, а мысль об открытии собственной школы, которую озвучил Эндар, мелькала в голове чаще обычного. Особенно, когда Арчи в последнее время не брезговал повсюду за нами таскать свою Лерочку. Она у меня вызывала схожие чувства, что и многочисленные клубы с веселой молодежью — отвращение и скептицизм.
Внутри помещения было по-своему атмосферно, переливающийся свет рябил в глазах. Парни и девушки сновали туда-сюда, кто-то зажигал на танцполе. Эндар коснулся моего локтя и я посмотрел на него. Он кивал в сторону подиума, на котором расположился ди-джей, а вокруг него по обе стороны на импровизированной сцене извивались два сочных тела, наряженных в облегающую одежду. Если таковой эти лоскутки можно было назвать подобным определением.