— Сочувствую, — голос совсем был не похож на мой, какой-то писклявый, дрожащий, как у мыши. И сама я на нее походила с этим облезлым хвостом и помятым видом.
— Вы торопитесь? — мне казалось, он рассматривал меня и видел все эти недостатки.
И конечно, он заметил, как я нервничала.
— Нет. Женя свободна, — не к месту и не ко времени вмешался Мишка.
Или наоборот очень вовремя. Но в кои-то веки я была благодарна его длинному языку.
— На улице жарко, — слабо улыбнулась, словно извиняясь, — спасибо вам большое за помощь, за… — посмотрела на Мишу и мороженое. — Спасибо за все. Но…
— Удивительно, правда, в городе как минимум десять кладбищ, а мы снова с вами встретились, — да уж романтика, съязвила я про себя, но озвучивать не стала. — Артем, — мужчина прищурился, на его лбу при этом образовалась небольшая складка, которая делала его только привлекательнее. И протянул мне ладонь.
Я удивленно посмотрела на мужскую руку, ловя себя на мысли, что названный Артем в отличии меня никуда не торопился, не пытался сбежать, а даже принимал попытки познакомиться и поговорить.
— Женя, — никогда еще не чувствовала внутри столько смущения. И не казалась себе такой наивной глупышкой. — А это Миша, — кивнула в сторону брата.
Тот весь уляпался в мороженом и увидев пятна на лице и на одежде мальчика, я закатила глаза.
— Как колени, парень? — бодро спросил Артем.
Миша смущенно уставился на мужчину, а потом догадка озарила его лицо, он даже оторвался от мороженого и раскрыл рот, закрывая и открывая его.
— Это вы? Да? Вчера спасли нас от тех ужасных дядь? — наивным голосом спросил он.
— Я, — улыбнулся Артем.
— А, хорошо! — махнул свободной рукой в сторону колен. — Что с ними будет, Женька намазала зеленкой, — выпятил одну из ног, демонстрируя, — даже не щипало, — гордо заявил он.
Артем с интересом на меня посмотрел, а мне так захотелось узнать, о чем он подумал, что вызвало улыбку и подобие умиления на его лице.
— Герой, — похвалил его Артем, а я прониклась к нему уважением, что так подбадривал Мишу. И вчера и сегодня хвалил моего любимого брата. Так это много для меня значило.
На вид Артем выглядел молодо, но морщинки возле глаз и сам взгляд говорили о том, что он близок к тридцати, если не перевалил за этот рубеж. Я навскидку предположила, потому что жизненный опыт как не крути ничем не скрыть. А эта уверенность, которая от него исходила, решимость — были уже вполне осознанными и степенными. Не как у мальчишек моего возраста — те лишь показывали свой гонор, а опыта за спиной кроме лобызания девчонок помладше и не имели никакого. Бывали, конечно, исключения из правил, но… Артем оставлял именно такое впечатление — выдержанного, уверенного и степенного человека.
Или так мне казалось, потому что он помог нам с Мишей с той неприятной историей — так быстро отреагировал и пришел на выручку. И как бы там ни было, он был героем в моих глазах.
— Если ты не торопишься, я вернусь в машину за цветами? Пока догонял вас совсем о тех позабыл, — я стояла словно парализованная, не улавливая тонкой нити смысла в его словах, пока, наконец, до меня не дошла простая истина.
Но и мужчине следовало выражаться не так сумбурно. Я уж и правда подумала, что он собирался бегать за мной с цветами. Говорю же — жара пагубно влияла на мои мозги, превращая их в желе, а в купе с появлением нового знакомого, который вызывал внутри чувство смущения впору и вовсе было активировать режим чрезвычайной ситуации.
— Подождите меня в теньке, я быстро, — Артем уже повернулся спиной и шел обратно к воротам.
Неужто мужчине хотелось так со мной поговорить? Но что, по сути, решат для меня пять минут? Дойдем до могилки моей бабушки и разойдемся кто куда.
Миша почти доел свое лакомство, а мне жутко хотелось пить. Сняв с плеча рюкзак, я достала салфетки и вытерла брату рот и грязную майку. Достала маленькую бутылочку воды и протянула ему, зная, что после любой сладости тот обязательно попросит пить.
Артем вернулся быстро — не прошло и пяти минут. В руках он держал красивый букет из красных роз перевязанный черной лентой.
— Где лежит ваша бабушка? Я провожу вас, — он не спрашивал разрешения, а утверждал.
— Я плохо объясняю словами, иду всегда на память, — я слегка повела плечом, чувствуя все то же — смущение и непонятное волнение. Липкие и вспотевшие ладони я сжала в кулаки для пущей уверенности.