Роман так и вскинулся:
- Вот ты и выдала себя! Проговорилась, наконец! Молчала, молчала и выдала! Всегда подозревал, что ты меня не любишь, а теперь сама призналась!
Перед глазами плыл красный туман, голова кружилась, меня слегка подташнивало. Не помня себя от обиды, я выпалила:
- Ты прав, я тебя не люблю. А как можно любить маменькиного сынка? Я вообще себя спрашиваю: где были мои мозги, когда я соглашалась выйти за тебя замуж?
- Заткнись! - заорал Роман. - Закрой рот и не смей так говорить!. Только благодаря мне ты осталась в Москве и живешь в квартире моих родителей.
- Мне не нужен ни ты, ни твоя квартира, ни Москва. Провались все пропадом и ты в первую очередь! - яростно бросила я ему в лицо.
Услышав такое, Роман вдруг размахнулся и влепил мне затрещину. Удар пришелся по скуле и углу рта, рассек мне губу, по подбородку побежала кровь. Ее вид моментально отрезвил супруга. По природе он не был злым и раньше никогда не поднимал на меня руку, просто все всегда давалось ему легко и любые житейские неурядицы выбивали его из колеи.
Прижав к губе платок, я молча прошла в спальню и начала собирать вещи. Минут через пятнадцать Роман возник на пороге, нерешительно потоптался и тихо сказал:
- Ладно, брось. Не злись. С кем не бывает. Забудь.
Не желая вступать в новые пререкания, я ничего не отвечала и продолжала швырять одежду в чемодан.
- Слышишь меня? С тобой разговариваю! - начал закипать муж.
- Слышу, но забывать ничего не собираюсь. Я от тебя ухожу.
- Куда уходишь? - растерялся он.
- В никуда. Я была дурой, когда вышла за тебя замуж и столько лет все терпела. Теперь хватит, я с тобой и минуты рядом не останусь.
- Бросаешь? - с недоверием глянул на меня Роман.
- Сам виноват! - выпалила я, захлопывая крышку чемодана.
- Конечно, виноват! - снова заорал муж. - У нас всегда виноват только я, а ты всегда права. Ну и катись на все четыре стороны! Без тебя проживу!
Я рассказывала, а слезы сами собой лились из глаз. Тетя Дора ласково погладила меня по руке и прошептала:
- Бедняжка! Я радовалась за тебя, когда ты вышла замуж. Вот уж никогда не думала, что все так обернется.
- Я тоже не думала. - криво усмехнулась я и моргнула, прогоняя очередную непрошенную слезу.
Хозяйка сделала вид, что ничего не заметила и озабоченно спросила:
- Ты Щаповым интересовалась. Это действительно важно?
Я молча кивнула.
Тетя Дора задумчиво повертела тонкими пальцами чайную ложку, и тихо сказала:
- Не хочется о нем говорить. Плохим он был человеком, Настенька. Очень плохим. Грех так говорить о покойнике, но что было, то было. Злой, заносчивый, грубый. Веришь ли, с рождения жил в этом доме, я его мальцом постоянно лечила, а тут идет мимо и не здоровается. Смотрит, как на пустое место. Ну, ладно не здоровается и черт с ним. Я бы и без его "здравствуйте" спокойно обошлась. Хуже, что он мою жизнь в ад превратил. Ну, пока в милиции служил, было ещё ничего.Таскались к нему всякие личности на алкашей и наркоманов похожие, устраивал он гулянки до утра, но хоть без дебошей.. А вот когда из милиции ушел, тут такое началось. Каждый день, если компания не в десяток человек, так уж два или три обязательно припрутся. Музыка орет, собутыльники гомонят, девки пьяные визжат. Бедлам! Веришь ли, за дверь не решалась выйти: боялась на пьяного натолкнуться. И сказать ничего нельзя! Как-то раз попыталась с ним поговорить, так он мне пригрозил: "Заткнись старая и не возникай. А не то под асфальт закатаю и от тебя даже могилки не останется." Вот так вот! И ещё не чист на руку был. Фактов в у меня, конечно, нет, но не мог Степка на милицейскую зарплату так шиковать.
- У него была жена, дети?
- Никого у него не было! Жил, как волк, и умер так же. Нет, девки у него, конечно, были. Их на моей памяти через эту квартиру несчетное число прошло. Одни исчезали через день, другие дольше задерживались.
- А в тот вечер, когда убийство произошло, ничего необычного не случилось?
- Самого убийства тебе мало? - грустно усмехнулась тетя Дора.
- Убийство произошло в другом месте, а меня квартира интересует.
- Шум был. Сначала решила, опять у Степана гулянка. Потом слышу, вроде, роняют что-то, посуда бьется. Не выдержала, вышла в коридор. Из его квартиры несся звон стекла, будто что хрупкое на пол падало . А музыки-то нет! У Степки всегда во время гулянок музыка орала, а тут-ничего. Испугалась я. Решила, может беда какая с ним приключилась. Может сердце прихватило, упал на пол и до выхода доползти не может. Только постучала в дверь, как она вдруг распахнулась и прямо на меня вылетела зареванная девица. Дико глянула и ходу на улицу.
- Что за девица?
- Бог её знает. Раньше я её тут частенько видела, потом она исчезла и к нему другая стала ходить.
- Опишите её.
- Да что описывать? Обыкновенная!
- Может, какие особые примету у неё были?
- Приметы? Прихрамывала она.
- Девушка убежала, а Вы что сделали?
- Постучала ещё раз, никто не отозвался, а я вдруг подумал: "Ну, что ты, дура старая, ломишься? Неприятностей захотела? Сейчас откроет пьяный Степка и обложит по матушке. Тебе это надо?" В общем, развернулась и пошла к себе.
- Милиции про девушку рассказывали?
- Нет. - отрезала она. - Не хочу лезть в это дело. Пусть сами разбираются. И потом, чего её впутывать? Она ж не могла убить Степку, если здесь находилась.
- Еще как могла! Застрелила, спрятала пистолет в сумку и поехала сюда. - подумала я.
Глава 17
Я вошла в приемную и увидела, что дверь в кабинет открыта. Значит, начальство с утра пораньше уже на месте и трудится.
- Николай, привет! Я почту принесла. - бодрым голосом возвестила я.
В то утро небо, впервые за последние дни, затянуло дымкой, солнце хоть и светило, но без особого рвения и я чувствовала себя великолепно.
- Тащи сюда. - отозвался приятель.
Он сидел за своим огромным столом, обложившись бумагами, и писал. Вид у него, несмотря на тщательно выбритые щеки и белоснежную рубашку, был усталый и какой-то кислый.
- Плохо выглядишь. - заметила я. кладя перед ним стопку газет.
Он поднял на меня покрасневшие глаза и болезненно скривился:
- Бессоницей мучаюсь. Представляешь, совсем спать перестал. Ночи напролет слоняюсь по дому и курю одну сигарету за другой. К утру с ног валюсь от усталости, а заснуть все равно не могу.
- Может тебе к врачу сходить? Он таблеток выпишет, микстурку назначит. - неуверенно предложила я.
- Иди ты со своей микстуркой. Тут такое творится, что не знаешь с какого конца начинать расхлебывать, а ты микстурки предлагаешь. рассердился Николай.
- Ну, раз все так плохо, тогда возьми себя в руки и перестань психовать. - раздраженно выпалила я.
Приятель вяло махнул рукой:
- Не расходись, без тебя тошно.
Потом, словно вспомнив, торопливо добавил:
- Выглядишь великолепно. Хорошеешь с каждым днем. Наверное, воздух родных мест так благодатно на тебя влияет. И шарф этот тебе здорово идет.
Я в удивлении широко раскрыла глаза. Из-за непрекращающейся жары все дни чувствовала себя отвратительно и выглядела, конечно, соответственно. Бледность, худоба и синяки под глазами меня совсем не красили и не заметить этого мог только слепой. Однако, в следующую минуту поняла, что таким образом приятель пытается сгладить зарождающийся конфликт, мысленно согласилась с ним, что взорвалась не по делу и примирительно сказала:
- Почитай вот газеты... свежие... Авось, отвлечешься и полегчает. Кстати, тебе опять пришло письмо.
Я выдернула из пачки газет голубой конверт и сунула Николаю под нос.
- Странные послания.... Без обратного адреса и почтового штемпеля. Похоже, их просто опускают в наш почтовый ящик.
Подождала немного, ожидая, что приятель как-то прокомментирует мое замечание, но тот молчал. Я не удержалась и спросила: