– Ваш отец никогда этого не одобрит, – строго отметила Кая.
Принцесса легкомысленно пожала плечиками:
– Ну и что? Мы здесь, он там. Я просто поставлю его перед фактом, – тряхнула она головой с самым непокорным видом.
Королева посмотрела на неё очень пристальным, очень глубоким и очень недоверчивым взглядом. Такое легкомыслие в вопросах столь серьёзных казалось ей неправдоподобным. Королева заподозрила принцессу в какой-то хитрой, но неискусной игре. Кто же поверит, что представительница правящего рода может быть столь наивной и… глупенькой?
– Вы ведь понимаете, что это война? – медленно переспросила Кая, пытаясь заставить собеседницу раскрыть свои карты и снять неудачную маску.
Ами-Линта досадливо поморщилась:
– Ваше величество, ну глупости же. Я младшая дочь, меня лишь бы с рук сбыть. Даже если отец и разразится каким-нибудь ультиматумом, то не всерьёз.
Кая медленно моргнула.
Прочистила горло, будто собиралась что-то сказать.
Ещё раз медленно моргнула.
Вопрос: «Ты правда такая дура, или как?» – остался неозвученным.
– Ваше высочество, – попробовала она ещё раз, – поверьте моему дипломатическому опыту: это война. Ваш отец посчитает такой брак похищением с последующим принуждением, и у него не будет иного выхода, кроме как дать силовой ответ на подобную вопиющую наглость с нашей стороны.
Принцесса нахмурилась, явно пытаясь вникнуть в суть вопроса, но быстро просияла:
– Не беспокойтесь так, ваше величество, я напишу, что меня никто не принуждает, и что я выхожу замуж по любви! – гордая тем, что так славно решила столь сложную дипломатическую задачку, заверила она.
Королева мысленно застонала.
Её прекрасное мнение о принцессе мучительно рухнуло вниз.
Кажется, с этим эфемерным созданием всё было ясно. Но ведь для брака необходимо согласие двоих – и в здравомыслие своего старого друга всё-таки хотелось верить.
– А что господин Се-Крер? – непринуждённо поинтересовалась Кая, оставляя в стороне вопрос с дипломатическими осложнениями.
Принцесса мило покраснела.
Поозиралась.
Отослала фрейлин подальше.
И с истинно девичьим восторгом излила на Каю всю романтическую и прекрасную историю своей любви – от первой встречи в одном из райанских городков и до тайных поцелуев в укромных уголках сада.
Кая исправно моргала, мысленно стонала и хваталась за голову, но сдержанно вставляла подобающие случаю ахи и междометия, внутри себя давая слово свернуть шею одному легкомысленному идиоту, который, кажется, в этот раз доигрался.
Потому что пусть младшая, но дочь короля, и пусть знатный, но всё же рядовой дворянин враждующей страны, – это ни в какие дипломатические ворота не лезет.
Этого даже Канлар не сможет устроить.
Даже если отдать им эти несчастные горные деревни – а их-то точно отдавать никто не собирается, и князь намертво встанет, и сама Кая подобного не допустит.
Сияющая восторгом первой любви принцесса стала казаться Кае особой крайне неприятной, эгоистичной, глупой и поверхностной.
Возможно, здесь отчасти была виновата так и не замеченная королевой зависть: всё-таки есть что-то неоспоримо привлекательное в том, чтобы до такой степени забыть о расчёте и долге, и с головой в омут поддаться тому, что желанно.
Кая никогда не забывала о своём долге, никогда не противилась своему трезвому расчёту и, тем паче, никогда не поддавалась своим желаниям там, где речь шла о государственных делах.
Она попросту не могла себе этого позволить – и ей было отчаянно больно видеть, что эта девочка, тоже родом из королевской семьи, но в везении своём не оказавшаяся наследницей престола, живёт по-другому. И позволяет себе легкомысленно махнуть рукой: «Что вы, какая война? Какой-нибудь ультиматум для галочки, нестрашно!»
Бледно-розовое, бледно-голубое, бледно-жёлтое, бежевое, цвета слоновой кости… Ами-Линта споро перебирала платья в своём гардеробе, решая, что брать с собой в Райанци.
– Нет, это нельзя, – решила она, откладывая уже было отобранное бледно-голубое.
Синий – династические цвета Райанци. Надеть бледно-голубое – это сделать ощутимый вызов, не лучшее начало дипломатических отношений.
– Напротив! – возразила нянюшка, снова перекладывая спорное платье к отобранным. – А если сладится?
Принцесса закраснелась.
Если сладится, бледно-голубой будет в высшей степени уместным вариантом.