Но образ упрямо отказывался материализоваться.
- Молодец! - Здоровенная грабля панибратски похлопала меня по плечу. Показалось мне или нет - его пальцы задержались на полмгновенья и погладили мою кожу.
Я сжалась и напряглась.
- Родишь такого же богатыря, как я!
Только этого мне не хватало!
- Жаль, Линда не хочет детей, - пожаловался Шурик, и, судя по интонациям, данный пассаж сильно его озадачивал.
- Почему?
- Говорит, при абсолютной любви дети - лишние. Они нужны лишь как затычка, если корабль дает течь.
Я пожала плечами. Что ж, заявление вполне в Линдином духе.
- Слушай, ты прости меня за вчерашнее… ну за то, что я не подал тебе руку на вокзале.
- Проехали, - поспешно отмахнулась я. - Мы ведь договорились: правила приличия на Феоленте…
- Да какие, к черту, правила! - почти рассерженно прервал он меня. И от удивления я снова обернулась.
- Без всяких правил, обе мои руки в твоем распоряжении. Просто потому, что ты мне нравишься.
Пораженная, я смотрела на него. Мы были в двух шагах друг от друга. Его скривленное резкой гримасой лицо выражало что угодно, но только не дружеские чувства. И это было неприятно. Он сверлил меня глазами, как изголодавшийся - бутерброд.
- А вот и оладушки…
Линда вплыла на террасу с подносом в руках. Я сразу почувствовала облегчение.
- Саша, ты, верно, сильно проголодался?
- Да, по-моему, он очень голодный, - виновато согласилась я, будто задержавшийся завтрак и впрямь мог объяснить его всплеск эмоций в мой адрес.
Шурик уселся к столу с видом пай-мальчика. Я смотрела, как невеста, грациозно держа в руках прозрачный кувшин, наливает жениху ярко-желтый апельсиновый сок из свежевыжатых фруктов. До чего же она хороша! Тонкая, словно соломинка в коктейле, с хрупкими запястьями, льняными волосами и лицом суровой готической мадонны. Сегодня на Линде был новый купальник: бирюзовый в нежных цветах, подвязанный легкой шифоновой юбкой той же расцветки (я видела их в Киеве в витрине магазина). И я с радостью заметила, что при одном взгляде на нее, наставницу, идеал, принцессу крови, взгляд жениха вновь обрел рабскую покорность.
Линда взыскательно поглядела на меня.
- Маша, ты совершенно безалаберно питаешься.
Я извинительно улыбнулась - слава богу, они снова заняты друг другом! - и, привычно застеснявшись сравнения с Леди Совершенство, пошла ощипывать свои несовершенные ноги.
- Машенька, давай ручку, - засуетился Шурик. - И ты, Линда, тоже…
Нет, не нравится мне все это!
В тот день мы провалялись на пляже до обеда. Хотя, пожалуй, определение «валяться» не подходило ни к кому из нас. Я мгновенно нырнула в море и понеслась к горизонту. Ноги, искусанные щипками пинцета, сразу стали легкими, гибкими, невесомыми. Проплыв сквозь Скалу-кольцо, я видела перед собой только безмерное синее пространство и ощущала себя им - сильной, независимой, свободной. А развернувшись к берегу - обреченной. Меня всегда поражало: почему плыть туда - так легко, а обратно - трудно? И это совершенно не зависит от расстояния, на которое ты заплываешь.
К тому же, дав обратный ход, я заметила, что мне навстречу опять гребет неугомонный Шурик.
- Ты точно не тонешь? - задал он свой любимый вопрос.
У него просто какой-то комплекс спасателя, как у собаки-водолаза!
К Линде слово «валяться» и подавно не подходило. Аккуратно подкрашенная, чистая, строгая, она сидела под зонтом в белой широкополой шляпе. Не девушка - обложка журнала, рекламирующего модели летнего сезона. Только там манекенщицы никогда не забывают втягивать живот, безупречно держат спину и так изысканно расставляют ноги. Их прически не съезжают набок, а грим не плывет от жары. Понятно - на то они и картинки! Но Линда была такой на самом деле…
Сегодня она захватила с собой маленький золотистый фотоаппарат и непрерывно отщелкивала нас с Шуриком. И это смущало меня. Она фотографировала нас совсем не так, как обычно снимают веселые компании на пляже - со смехом, улюлюканьем, требованием принять потешные позы, забраться друг другу на плечи… Так сосредоточенно и неумолимо можно было запечатлевать разве что казнь, с намерением сохранить для потомков свидетельство этого страшного преступления. И я чувствовала себя преступницей без всяких на то оснований.
- Маша, хочешь, половим крабов?
- Да.
Щелчок фотоаппарата.
Мы выискивали бассейны между камней и караулили крохотных морских монстриков, ловя и тут же отпуская их на волю за полной ненадобностью.